Жаль, не приветствовалось это.
В одиннадцатом классе Денис не стал говорить отцу раньше времени, что есть шанс на аттестат с отличием. Потом забыл, а у отца в июне конференция международная в Мюнхене. Вернулся аккурат к выпускному. Денис не видел блеснувших на глазах Валентина Денисовича слез, когда сыну вручили-таки аттестат с отличием. Но обнял потом отец крепко-крепко.
— Дениска! — Батюшко-старший махнул рукой, привлекая внимание сына. — Хватит дымить. Иди, я все приготовил.
— Сейчас, иду.
Серый дым улетел в серое небо. Денис повернул голову и посмотрел на фото старухи в темном, низко повязанном платке. Именно у ее могилы Денис обычно курил. Захоронение не выглядело заброшенным, но приезжали сюда, скорее всего, раз в год. Когда там полагается, на Троицу, что ли. Фамилия на табличке уже порядком изъедена ржавчиной, зато имя и отчество читались вполне отчетливо: Ефросинья Димитриевна. Именно так, через И — Димитриевна. И дата рождения — уже больше ста лет назад. Денис не знал, можно ли на месте последнего упокоения курить или это запрещено какими-нибудь ритуалами, которых в отношении смерти тьма. Не знал и знать не хотел, потому что был человеком светским, а смерть понимал прежде всего в анатомическом и физиологическом смыслах, а уж никак не в ритуальном. Но все же ему казалось, что старуха с железного памятника смотрит на него неодобрительно.
Окурок он втоптал в мокрую землю.
— До встречи, Ефросинья Димитриевна, — Денис сунул руки в карманы короткого пальто и двинулся к своим.
Валентин Денисович сидел на скамейке, держа в одной руке чекушку водки, а в другой — пластиковый стаканчик. Похожий, только стеклянный, стоял у основания памятника, прикрытый прямоугольником печенья. Рядом высилась яркая горка конфет.
— Садись, Дениска, — отец похлопал по скамейке. — Я вытер, сухая.
Дэн послушно устроился рядом. Кивнул отцу, взглядом выражая, что с ним, — тот выпил залпом и разломил пополам печенье. Свою половинку Денис не стал есть, держал в руке и задумчиво смотрел на фото на памятнике. Рядом оглушительно каркнул ворон. Птица сидела на вершине креста в паре метров. И явно ждала, когда люди уйдут и можно будет заняться принесенным лакомством. Кладбищенские вороны считали, что угощение приносят именно им.
Снова начал накрапывать дождь. Ворон еще раз каркнул. Денис отвел взгляд от памятника. У него такие же глаза, как на этом фото.
— Переночуешь у меня? — отец старательно очищал от грязи обувь, прежде чем сесть в машину сына. — Помянем вдвоем.
Денису тягостны эти поездки, но каждый год он едет сюда. А потом, как правило, остается у отца. И сегодняшний день не станет исключением.
— Конечно. Расскажешь мне, что у вас там за история с томографами?
— Расскажу. Это, сынок, детектив целый! — бодро отозвался Валентин Денисович, с удовольствием возвращаясь на стезю профессиональную. Они до позднего вечера будут говорить на медицинские темы, ни словом не обмолвясь больше о том, какой сегодня день. В который двое взрослых мужчин так остро нуждаются друг в друге.
* * *
Оля припарковалась у дома и вытащила из багажника пакеты с эмблемой супермаркета. Главное, донести все это до лифта. Привычно справилась. Дома дверь открыли почти сразу.
— Оленька, да как же ты все это на себе?
— Не на себе, Изольда Васильевна, — на машине. Никита дома?
— Дома, где же ему еще быть? Только что покушали. И уроки уже сделаны.
— Отлично, — Оля с облегчением сбросила ненавистные шпильки.
Плохо они сыграли сегодня свою роль. И вообще, пора бросить эту затею — изображать из себя успешную бизнес-леди. |