В оттопыренном кармане бархатного халата неожиданно зазуммерил мобильник. Инкрустированный перламутром платиновый корпус трубки в руке Гусовского сверкнул на ярком свету. Вице-адмирал вдавил толстым пальцем одну из кнопок:

– Слушаю.

– Ну, здравствуй, Василий, – вырвался из крохотного динамика хриплый голос.

Вице-адмирал не посмотрел на высветившийся на экранчике его трубки номер, чтобы узнать кто звонит – каждому абоненту из записной книжки была присвоена своя мелодия. Охрипший голос принадлежал его старому приятелю и давнему партнеру по бизнесу. Гусовский вспомнил вздорного старика, бывшего дипломата, который скопил не один миллион, но, даже выйдя на пенсию, привычек не поменял, жил в тесной питерской «хрущевке», оставив квартиру в центре Питера детям.

– Привет. Рад тебя слышать.

– В этот раз лучше бы и не слышал, – холодно ответил позвонивший, но тут же добавил: – Василий, выслушай меня и не перебивай. Времени мало.

Гусовский насторожился. Старый приятель говорил с ним крайне неприветливо и как-то странно.

– Я слушаю, весь внимание…

– Утилизированное всплыло.

Брови вице-адмирала дернулись. Его лоб усыпали бисеринки пота. Гусовскому хотелось переспросить: мол, ты это о чем? Но он безошибочно понял страшный для себя смысл, ведь сказано было практически открытым текстом о том, что уже докопались до их самого крупного дела на флоте.

– Не могу дозвониться до двух наших «партнеров по преферансу», говорят, они сегодня с утра «угодили в больницу». И представь себе, что в один день. Догадываешься, кто следующий?

– Насчет «партнеров по преферансу» предполагаешь, или тебе сказали точно? – голос Гусовского дрогнул.

– Это не имеет значения. Я о себе знаю, и мне больничная койка светит.

– У меня есть на примете хороший «доктор», – имея в виду адвоката, проговорил вице-адмирал, – он и из могилы вытащит…

– Василий, нам никто не поможет. «История болезни» пухлая, летальный исход гарантирован.

В голове Василия Игнатьевича завертелся бешеный водоворот мыслей. Только что сообщенная ему новость перечеркивала всю его будущую жизнь и ставила перед нелегким выбором.

– Приезжай срочно ко мне. Вместе что-нибудь придумаем, – предложил вице-адмирал.

– Поздно, Василий… За мной скоро приедет карета «Скорой помощи». А тебе еще можно принять лекарство. Поторопись… Удачи и здоровья!

Связь оборвалась. Гусовский выругался и несколько раз набрал номер, но приятный женский голос твердил одно и то же: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети».

– Временно… – промычал себе под нос Гусовский, чувствуя как все его тело покрывается липким потом, – скорее уже недоступен навсегда.

В глазах потемнело от волнения. Телефон выскользнул из вспотевшей ладони Гусовского и булькнул в воду бассейна. Один из крокодилов мгновенно проглотил дорогущий мобильник и тут же залег на дно.

– Тварь безмозглая. Хотя…

Жена Гусовского с удивлением смотрела на мужа – спокойный и рассудительный Василий Игнатьевич теперь метался по этажам дома, потроша полки и шкафы. Повсюду валялось постельное белье, одежда и прочие вещи. В гостиной царил настоящий хаос.

Сорвав со стены рамку, в которой красовалась фотография его любимой яхты «Варяг», вице-адмирал достал перочинный ножик. Лоскут вырезанных им обоев спланировал на пол. На Гусовского смотрела блестящая дверца сейфа. Четыре щелчка по утопленным в панели сейфа кнопкам, и за дверцей мягко щелкнул механизм замка. Несколько пачек стодолларовых купюр, целлофановый пакет, набитый под завязку драгоценностями, стопка паспортов и несколько кредиток, стянутые аптекарской резинкой, исчезли в спортивной сумке.