– А против этих у меня есть иной метод, – ответил я, – пусть целуют крест отцу Александру в том, что все сказанное Батыем есть лжа и навет…

– Сергей Сергеевич, – скептически сморщился Ярослав Всеволодович, – и ты думаешь, что это поможет?

– Если крест будет держать отец Александр, то, естественно, поможет, – ответил я, – ты помнишь, как твой брат пытался лжесвидетельствовать в его присутствии и что из этого получилось?

– Да уж, – ответил мне великий киевский князь и замолчал, позволив ситуации развиваться своим чередом.

И точно – как только к крестному целованию первым был подведен Даниил Галицкий и после произнесения клятвы его губы коснулись массивного серебряного креста, то тут же раздался дикий крик и запахло паленым мясом, будто губы галицкого князя коснулись не освещенного серебряного креста, а слитка раскаленного докрасна железа. Доказательство клятвопреступления и божьей кары за него было настолько явным, что все остальные князья повскакивали со своих мест и возбужденно загалдели. Михаил Черниговский, глядя на воющего от боли соперника-подельника, наотрез отказался подходить к кресту, как и остальные подозреваемые, пытавшиеся несанкционированно покинуть пиршественную залу.

Но вот Борис Владимирович, удельный князь Вщижский*, наконец набрался храбрости подошел к кресту. Произнес клятву, что он непричастен к промонгольскому заговору, затем, зажмурив глаза, приложился губами к освещенному серебру – и не произошло ровным счетом ничего. Князь вщижский оказался ни в чем не виновен, и теперь присутствующие смотрели на него как на героя, сумевшего найти в себе храбрость подойти к священному кресту. Затем последовало еще несколько ближних бояр и удельных князей, в том числе и двенадцатилетний мальчик, удельный князь Козельский Василий Иванович, известный тем, что под его формальным руководством город Козельск героически держался целых семь месяцев, после чего в результате ожесточенного штурма был взят, разрушен до основания, а юный князь «был утоплен в крови своих подданных».

Историческая справка: * Вщижское княжество было разгромлено Батыем с особым садизмом, город Вщиж так никогда и не возродился, а при его осаде и штурме погибли как сам Борис Владимирович, так и три его младших брата: Давыд, Андрей и Святослав (в крещении Дмитрий).

Были и попытки обмануть святой крест – так, один из ближних бояр Михаила Черниговского попытавшись лжесвидетельствовать весь покрылся чирьями и бородавками, что еще раз доказало, что шутки с истиной плохи. В результате всей этой операции по крестному целованию остался столь малый круг подозреваемых, так что дело сразу можно было передавать в нашу контрразведку к милейшему герру Шмидту – он быстро раскрутит этот запутанный клубок и выведет на чистую воду его выгодополучателей. Также было решено, что в совместную следственную комиссию войдут несколько наиболее авторитетных бояр из Киева, Новгорода, Владимира и Рязани, а также удельных князей, которым как раз и угрожало разорение. Впрочем, как засвидетельствовал сам Батый, подобная участь ждала всех – только одних раньше, других позже.

Также большинством голосов было решено провозгласить новгородского и владимирского князя Александра Ярославича верховным князем всея Руси с условием, что до того момента, когда ему исполнится осьмнадцать лет, фактически управлять объединенной Русью будет его отец, великий князь киевский Ярослав Всеволодович. Юный князь произнес клятву хранить и беречь русскую землю, после чего был удостоен видения светящегося нимба над головой, двух крыльев и сияющих доспехов. Впрочем после того когда князь оторвал свои губы от креста сияющее видение довольно быстро рассеялось, но все равно божественное подтверждение его права занимать эту должность было неоспоримым.