|
. Настоящий старинный дворец. Я просто чувствую, как здесь проходят тени благородных графинь, принцев, старых магов, чародеев, доблестных рыцарей… И никакой вездесуйной техники, электроники, от которой уже не спрятаться. Только у вас Илья Юрьевич, настоящий камин… Боже, какая красота, какая красота!.. Нет, вы только посмотрите, какая красота!.. Так и вижу себя наяву в средневековом замке возле такого же средневекового камина… Пламя ревет… да‑да, как средневековый дракон, я собственноручно подбрасываю средневековые березовые поленья, а от них такой дух, такой дух! И даже такой восхитительный запах… Я подбираю подол своего длинного платья, за окном шумят деревья, призывно ржет мой конь, его седлают и ведут к крыльцу… Я поскачу по чистому лесу, где нет разбитых бутылок, упаковок от пепси, где солнце на полянах, земляника на кустах…
Я покосился на Конона, с недоумением посмотрел на ее разрумянившееся лицо. Глаза счастливо блестят, голос аж дрожит, это она скачет… Неужели не понимает, что в прошлом была той служанкой, что носит поленья для камина? Почему каждая дура воображает, что в прошлом была бы владелицей замка?.. Фамилия ее Мельникова, как сказал Гриць, что указывает на не совсем уж дворянское происхождение, правда – по мужу, а девичья и вовсе Кузнецова. Хорошая фамилия, достойная, но кузнецы не были графьями. Так нет же, обязательно – свой замок, слуги, породистые кони… Дура, это сейчас выегивается, а прожила бы недельку без ванны, холодильника, телевизора, газет, даже без электричества посмотрим, что бы запела! Да еще рои мух, которых не истребить, полчища вшей, блох, клопов, массы бегающих прямо по столу тараканов, что лезут в миску с едой, пока ешь… Наверх ведут две лестницы: широкие, добротные, с резными перилами. На стене второго этажа ряд картин в дорогих рамах, уходят направо и налево в коридоры. С правого крыла вышла миловидная, очень полная женщина, я сразу вспомнил Анну Каренину, что «легко носила свое полное тело» (с) Л.Н.Толстой, посмотрела через перила на нас, спросила музыкальным голосом: – Илюша, ты не видел мою книгу, что я читала?.. Не помню, где я ее оставила… – Что за книга? – спросил Конон. – «Нежные объятия» Сюзанны Сюзилав… Такая в розовой обложке, там двое обнимаются… – В клинче, – определил Конон. – Все понял. Ты ее оставила в той комнате, где аквариумы. Она подумала, спросила нерешительно: – А это где? Конон собирался было объяснять, а то и самому идти, так бывает проще, но пришел на помощь Сергей: – Светлана Васильевна, это там, где над пианиной картина: «Иван Грозный делает контрольный выстрел». Женщина просияла: – А, помню‑помню! Спасибо, Коля. И удалилась красиво и грациозно, я снова как воочию увидел Анну Каренину, корсеты, пышные платья на китовом усе, парики. Все смотрели ей вслед, потом Конон опомнился, потер с досадой лоб: – О чем это мы говорили? – Привлекательные женщины отвлекают, – сказал Сергей сочувствующе. – У меня тоже склероз, но это ж так здорово: ничо не болит, и каждый день новости! В сильно располневшей женщине привлекательного осталось маловато, даже одета неряшливо, именно такие и читают дамские романы, но Сергей говорил с преувеличенным почтением, я догадался, что это и есть жена Конона. Сергей кивнул на бота, которого, если память не изменяет с кем попало, называли Иваном. – Здесь все вообще‑то хороший народ, только вот с ним будь поосторожнее. Все‑таки киллер… Я дернулся, посмотрел в широкую спину Ивана с испугом. – Правда? – Это не беда, – успокоил Сергей. – Работа, как работа. |
