– Так, Виктор, вот что, давай договоримся: в группе командир я. – Точки над «i» решил поставить сразу.

– Вопросов нет, – протестовать он не собирался, – но в целом задачу и цели определяю я.

– Не спорю, – согласился я и, усмехнувшись, добавил: – Кто заказывает музыку, тот и танцует девушку. Что нужно сделать – ваше, а как сделать это лучше – уже наше.

– По рукам! – улыбнулся фешер, и я понял, что с ним вполне можно работать.

– Твое место в строю во второй тройке ядра.

– Ясно, – легко согласился «прикомандированный» ко мне подполковник, и то, что он не стал уточнять, где же эта самая тройка находится, мне тоже понравилось. Значит, в курсе. Значит, бывал. Значит, почти свой…

Глава 2

Поиск

…И чтобы количество уходящих равнялось количеству вернувшихся!

Звон кружек, недолгая тишина и вновь гомон продолжающегося застолья.

Старший прапорщик Ефимов

Эти рытвины меня когда-нибудь доконают. Каждая яма отзывается в позвоночнике. Подскок – и не поймешь, то ли разгрузка опережает внутренности, то ли внутренности разгрузку. Вверх – вниз, вверх – вниз. Хорошо хоть я как командир группы в кабине сижу – здесь и трясет меньше, и сидушка мягкая, а бойцы в кузове, наверное, уже и материться устали. И впрямь что-то сегодня особенно сильно трясет, или мне так только кажется?

Вот мчавшаяся впереди броня начала притормаживать. Похоже, приехали. Да-а-а… – топать нам отсюда и топать…

– К машине! – Удар прикладом по кузову. – Живее!

Спрыгнув, я поспешил к заднему борту.

– Командир! – Юдин подал мне рюкзак, я ухватил его за лямку и отошел на обочину. Со стороны кузова послышались приглушенные чертыхания фешника. Я его в кузов не сажал. Сам захотел – проникнуться, так сказать, атмосферой. Похоже, проникся. Интересно, а обратно он тоже так, в кузове?

– Туда! – указал я направление движения спрыгнувшему вслед за Юдиным Прищепе и стал быстро надевать на плечи лямки своего РР. Бойцы в темпе вальса уходили в лес. Я ждал.

– Командир… – Ого, это ко мне фешник обратился!

– На приеме. – Это я вроде как пошутил.

– Я за кем?

– За ним. – Я указал рукой вслед убегающему Кудинову. Аркадий Кудинов – это мой лучший снайпер, ходящий во главе второй тройки ядра. Вот он оглянулся, подогнал замешкавшегося пулеметчика Чаврина и вместе с автоматчиком Алексеем Батурой побежал дальше. А фешник все мешкал.

– Топаем, топаем!

– Иду! – заверил меня он, а я скептически хмыкнул – «турист» все еще оставался на месте, суетливо накидывая никак не желающий налезать на его плечи рюкзачишко.

– Живее!

Действительно, пора было и поторопиться. Уже не только Кудинов и Батура, но и тыловая тройка растворилась за частоколом подлеска. Наконец фешник справился с грудной перемычкой, и мы побежали нагонять моих спецназеров.

А лес, как обычно, пах свежестью, едва уловимой прелостью опавших листьев и… одеколоном. Только оказавшись в тени деревьев, я почувствовал этот идущий от моего спутника запах. Я сам (вопреки всем приметам) перед боевым заданием бреюсь и протираю лицо чем-нибудь «спиртосодержащим», но только лицо и потом умываюсь, а тут… «лаванда, горная лаванда», сушите весла. Отматерить? А толку? Да ладно, черт с ним и с его запахом! От него – и от фешера, и от одеколона теперь уже никуда не деться, а устраивать раздрай с самого начала ни к чему.