|
Мнѣ, однакожь, заподлинно извѣстно, что нерѣдко ихъ простота и не-винность служатъ покровомъ для самой утонченной хитрости, при которой онѣ способны вывести на свѣжу воду мудрѣйшого изъ смертныхъ, и я знаю также, что плѣнительная улыбка красавицы есть, собственно говоря, не что иное, какъ сѣть, набрасываемая съ не обыкновеннымъ исскуствомъ на мозгъ мужчины, которого надобно провести или одурачить. Моя рѣчь идетъ совсѣмъ не о кокеткахъ; я разумѣю женщинъ въ домашнемъ быту, заслуживающихъ всякого уваженія. Кто изъ насъ не видѣлъ, напримѣръ, какъ умная жена скрываетъ необозримое тупоуміе своего глупѣйшого супруга; или какъ усмиряетъ она, нерѣдко однимъ словомъ и взглядомъ, сумасбродного буяна? И мы прославляемъ такую женнщну, отнюдь не думая обвинять ее въ лицемѣріи. Такимъ образомъ, благодаря вліянію очаровательной сирены, безпардоный сорванецъ и закоснѣлый гуляка почти совсѣмъ остепенился и превратился въ счастливѣйшаго супруга доб-ропорядочного поведенія. Прежніе его собутыльники потеряли его изъ вида. Разъ или два, они спрашивали о немъ въ клубѣ, но потомъ перестали и заботиться о немъ, какъ-будто никогда не бывало на свѣтѣ Родона Кроли. Въ балаганахъ на житейскомъ рынкѣ такіе случаи повторяются очень часто, вслѣдствіе чего и существуетъ поговорка – «былъ, да сплылъ». Родонъ въ свою оче-редь тоже заботился очень мало о своихъ прежнихъ друзьяхъ. Да и кчему? У него была хоро-шенькая жена, предуаредительная и веселая, чудесная квартирка, прекрасный столъ, семейные вечера; все это было ново, и получало особую прелесть отъ характера таинственности, господ-ствовавшаго въ хозяйствѣ новобрачныхъ. Свѣтъ еще не зналъ и не вѣдалъ о томъ, что нѣкто Родонъ Кроли вступилъ въ бракъ; ни од-на газета еще не объявила о событіи, иначе кредиторы ни на минуту не задумались бы обступить скромную хижину Родона, еслибъ было имъ извѣстно, что онъ соединилъ свою судьбу съ женщшюю безъ шиллинга въ ридикюлѣ. – Мои родственники, авось, перемѣнятъ когда-нибудь гнѣвъ на милость, говорила Ребекка съ двусмысленнымъ смѣхомъ, и на этомъ основаніи, Ребекка, отказываясь отъ удовольствій свѣта, терпѣливо выжидала торжественного дня, когда наступитъ для нея примиреніе съ раздра-жонной тёткой. Не думая до поры до времени занять приличное мѣсто въ обществѣ, она жила почти затворницею въ Бромптонѣ, изрѣдка принимая весьма немногихъ друзей своего мужа, которые допускались по вечерамъ въ ихъ одинокую бесѣду. Всѣ эти кавалеры были въ восторгѣ отъ маленькой жены своего товарища и друга. Смѣхъ и оживленный разговоръ за обѣденнымъ столомъ и музыка въ гостиной были обыкновенными занятіями скромныхъ гостей. Майоръ Мартингель никогда не думалъ распрашивать ихъ, гдѣ, когда и какъ они вступили въ законный бракъ. Кептенъ Сенкбарсъ былъ совершенно очарованъ неподражаемымъ искуствомъ, съ какимъ Ребекка приготовляла его пуншъ. Молодой поручикъ Спеттердашъ, любившій играть въ пикетъ (Кроли приглашалъ его чаще всѣхъ), быстро и живо подчинился прелестямъ мистриссъ Кроли; но она была съ нимъ до крайности осторожна и скромна, и ктому же, Родонъ Кроли пользовался такою репутаціею неустрашимого и, вмѣстѣ, ревнивого джентльмена, что это могло служить окончательной защитой для его маленькой жены. Все это нисколько не разрушало таинственности, какою окружали себя молодые супруги. Есть въ англійской столицѣ множество джентльменовъ, даже хорошей породы, которые, одна-кожь, никогда не посѣщаютъ женскихъ обществъ, и гостиная какой-нибудь леди для нихъ – terra incognita съ неизвѣстными нравами и обычаями. На «Королевиной усадьбѣ«; а можетъ-быть и во всемъ Гемпширскомъ графствѣ, было, вѣроятно, множество разнообразныхъ толковъ о сканда-лёзномъ супружествѣ Родона Кроли, такъ-какъ мистриссъ Бьютъ немедленно извѣстила объ этомъ всѣхъ своихъ знакомокъ; но въ Лондонѣ, повидимому, никто не обращалъ вниманія на этотъ пунктъ. |
