|
Я остановилась и поглядела на мистрис Финч. Крик повторился громче и ближе; на этот раз можно было узнать детский голос. Дверь комнаты оставалась наполовину открытой после того, как мы отправили посланного ребенка обратно в детскую. Я распахнула эту дверь настежь, и в коридоре столкнулась с Джикс. Бедняжка, бледная как полотно, дрожала от страха. Она не в силах была выговорить ни слова. Я встала на колени, чтобы обласкать и успокоить ее; она судорожно схватила меня за руку и пыталась поднять. Я встала на ноги. Она закричала еще громче и начала тащить меня из дому. Джикс была так слаба, что зашаталась от этого усилия. Я взяла девочку на руки. Обнимая, коснулась ее платья на спине под самым затылком и почувствовала, что оно влажно. Я взглянула на свои пальцы – боже милостивый, – пальцы мои были в крови. Я повернула ребенка. У меня у самой кровь застыла в жилах. Мистрис Финч, стоя за мной, закричала от ужаса. Белое платьице девочки было забрызгано еще не высохшей кровью. Но не ее собственной. На ней не было ни царапины. Я вгляделась пристальнее в страшные пятна. Они были как будто нанесены преднамеренно, словно написаны пальцем. Я вынесла девочку на свет. Это были не пятна, а буквы. Какое то слово было неясно написано на спине девочки. Я, кажется, разобрала букву "п", потом последовала буква, которую невозможно было прочесть, потом "м", потом опять пробел, потом, видимо, "г" и наконец «те». Не слово ли «помогите»? Да, на платье Джикс было написано пальцем, смоченным в крови, слово «ПОМОГИТЕ». Глава XIV ПРОИСШЕСТВИЯ В БРОУНДОУНЕ Нечего говорить, к какому заключению пришла я, как только была в силах собраться с мыслями. Благодаря своему богатому приключениями прошлому я выработала умение быстро принимать решения в серьезных ситуациях. В данном случае надо было сделать две вещи: во первых, тотчас отправиться в Броундоун на помощь, во вторых, скрыть от Луциллы случившееся до тех пор, пока не вернусь оттуда и не приготовлю ее к этому известию. Я поглядела на мистрис Финч. Она, разбитая случившимся, упала в кресло. – Собирайтесь с силами! – сказала я, поднимая ее. – Теперь не до истерик и обмороков! Ребенок все еще был у меня на руках, прижался крепко, дрожа от испуга. Я ничего не могла предпринять, пока не передам кому нибудь девочку. Мистрис Финч глядела на меня, громко рыдая. Я посадила ребенка к ней на колени. Джикс как будто не хотела со мной расставаться, но быстро смирилась и опустила бедную свою головку на грудь матери. – Можете вы снять с нее платье? – спросила я, уже энергичней на этот раз встряхнув мистрис Финч. Необходимость помочь ребенку, видимо, придала ей силы. Она поглядела на младенца, спящего в колыбели в одном углу, на повесть, лежащую на стуле в другом. Присутствие этих двух привычных предметов, по видимому, ободрило ее. Она вздрогнула, прекратила рыдать, перевела дух и начала расстегивать на ребенке платье. – Спрячьте его тщательно, – сказала я, – и никому не говорите ни слова, пока я не вернусь. Вы сами видите, что ребенок невредим. Успокойте девочку и оставайтесь здесь. Мистер Финч у себя в кабинете? Мистрис Финч опять подавила рыдание и сказала: «Да». Ребенок сделал усилие слезть с колен. – Джикс пойдет с вами, – сказала неукротимая «Цыганка» слабым голосом. Я быстро вышла из комнаты, оставляя в ней трех детей: большого, маленького и самого маленького. Постучавшись в дверь кабинета и не получив ответа, я отворила ее и вошла. Достопочтенный Финч, спокойно развалившийся в кресле пред столом, на котором лежали листы чистой бумаги, стремительно вскочил. Он выглядел как человек, которого внезапно разбудили. Ректор димчорчский тотчас же оправился. – Извините, мадам Пратолунго. |
