|
Очевидно, не произошло ничего, что хотя сколько нибудь взволновало бы того или другого. Оскар казался немного бледным и утомленным, но был совершенно хладнокровен, так же как и доктор. – Одна молодая дама в соседней комнате, – сказала я, – весьма желала бы знать, чем закончилась ваша беседа. Доктор посмотрел на Оскара и улыбнулся. – Право, нечего сказать, мисс Финч, – отвечал он. – Мы с мистером Дюбуром вспомнили снова всю историю болезни и не пришли ни к какому новому выводу. Нервная система его не так скоро восстанавливается, как я ожидал. Жалею, но нисколько не пугаюсь. В его годы все поправляется. Надо потерпеть, подождать, вот и все. Больше я ничего не могу сказать. – Вы не думаете, чтобы перемена климата могла повредить ему? – осведомилась я. – Никаким образом! Пусть он едет куда вздумается и забавляется как угодно. Все вы слишком серьезно смотрите на состояние здоровья мистера Дюбура. Кроме нервного расстройства, правда, весьма неприятного, он не страдает никакой болезнью. Нет нигде ни следа органического расстройства. Пульс, – продолжал доктор, – взяв руки Оскара выше запястья, – вполне удовлетворительный. Я не часто встречал более ритмичный пульс. Едва произнес он эти слова, как страшная судорога свела лицо Оскара. Глаза его закатились. Голова и туловище изогнулись, словно чьи то исполинские руки повернули его направо. Не успела я вымолвить и слова, как он лежал в конвульсиях на полу у ног своего доктора. – Боже мой! Что это? – вскричала я. Доктор развязал ему галстук, отодвинул ближайшую мебель и стоял молча, глядя на лежащего на полу. – Больше ничего вы не можете сделать? – спросила я. Тот горестно покачал головой. – Больше ничего. – Что же это такое? – Припадок падучей болезни. Глава XVII ЧТО ГОВОРИТ ДОКТОР? Едва слова эти были сказаны, как Луцилла вошла в комнату. Мы переглянулись. Если бы мы могли говорить в эту минуту, я думаю, мы оба сказали бы: «Слава Богу, что она слепа!» – Вы все забыли обо мне? – спросила она. – Оскар, где вы? Что говорит доктор? Луцилла сделала несколько шагов вперед. Еще минута, и она споткнулась бы об Оскара лежащего в корчах на полу. Я взяла ее за руку и остановила. Луцилла внезапно схватила мою руку. – Отчего вы дрожите? – спросила она. Ее тонкое осязание нельзя было обмануть. Напрасно я уверяла, что ничего не случилось. Рука моя меня выдала. – Что нибудь неблагополучно! – воскликнула она. – Оскар не отвечает мне. Доктор пришел мне на помощь. – Тревожиться не о чем, – сказал он. – Мистер Дюбур нехорошо чувствует себя сейчас. Луцилла вдруг сердито накинулась на доктора. – Вы меня обманываете! – вскричала она. – С ним что нибудь случилось серьезное. Правду, говорите мне правду. Стыдно вам обоим обманывать бедную слепую. Доктор еще колебался. Я сказала ей правду. – Где он? – спросила она, хватая меня за плечи и тряся в порыве страшного волнения. Я просила ее подождать немного, пыталась усадить ее в кресло. Луцилла с силой оттолкнула меня и опустилась на пол на колени. – Я найду его, – бормотала она, – я найду его, вам наперекор. Она начала ползать по полу, ощупывая его руками. Это было ужасно. Я пошла следом за Луциллой и силой подняла ее. – Не боритесь с ней, – сказал доктор. – Подведите ее сюда. Он теперь успокоился. Я взглянула на Оскара. Судороги прекратились. Он лежал, изнуренный, совершенно тихо. Голос доктора вернул Луцилле рассудок. Она села подле Оскара на пол и положила его голову себе на колени. Как только она прикоснулась к нему, в ней произошла разительная перемена. |
