Хорькова. А коли любишь, так откройся – это всегда так делают.

Хорьков. Я поговорю с ней, непременно поговорю: надобно же чем-нибудь кончить… А что, если она мне откажет? Теперь по крайней мере есть надежда, есть мечты, а тогда что?

Хорькова. Странно это, Миша: ты человек образованный, а что ты делаешь, как погляжу я на тебя. Никакого ты знакомства не имеешь, делом не занимаешься, валяешься дома в халате с трубкой. Вот теперь влюбился, а сказать боишься. Ты посмотри, как другие-то образованные люди живут: барышни за ними сами ухаживают… Вот, кажется, Марья Андревна сюда идет.

Хорьков. Маменька! Ради бога, не говорите ни слова!

Хорькова. Сделай милость, не учи! Я хоть женщина и необразованная, а умею себя вести.

Марья Андреевна входит.

Те же и Марья Андреевна.

Хорькова (встает). Погулять вышли?

Марья Андреевна. Да, немножко освежиться. (К Хорькову.) Вы что здесь делаете?

Хорьков. Так-с, мечтаю…

Хорькова. Он у меня все тоскует.

Марья Андреевна. Об чем?

Хорькова. Влюблен, должно быть: я так замечаю по его словам.

Хорьков. Маменька!

Хорькова. Посмотрите, как страдает: право, мне на него даже тяжело смотреть.

Хорьков. Маменька! Ах, боже мой!

Марья Андреевна. Право, мне не верится. В кого же влюблен Михаило Иваныч?

Хорькова. Уж это извольте спросить сами. Миша! (Делает ему знак и уходит.)

Хорьков и Марья Андреевна.

Марья Андреевна (садясь подле Хорькова). Что вы такие скучные? Вы в самом деле влюблены?

Хорьков. Да, я не знаю, что со мной делается.

Марья Андреевна. А я так плачу нынче целое утро.

Хорьков. Об чем же вы плачете?

Марья Андреевна. Маменька все с женихами пристает. Какой-то купец старик, да нынче еще чиновник приедет. Как вам это покажется?

Хорьков. Это ужасно!

Марья Андреевна. Да и к тому же, Михаило Иваныч, – я с вами буду говорить откровенно, потому что мы очень дружны с вами. Не правда ли? (Протягивает ему руку.)

Хорьков (берет ее руку). Говорите, говорите.

Марья Андреевна. Я сама влюблена немножко.

Хорьков (встает быстро). Вы?

Марья Андреевна. Что вы так испугались? Не бойтесь, не в вас.

Хорьков (садится). Нет-с. Я так, извините.

Марья Андреевна. Как вы испугались! А вы думали, что в вас? Не бойтесь, не бойтесь: я не потревожу вашей солидности. (Молчание.) Вот какое мое положение, Михаило Иваныч. Что вы мне посоветуете?

Хорьков. Я-с? Я решительно ничего.

Марья Андреевна. Я теперь не могу ни за кого итти… Неделю прежде я бы пошла, если бы нашелся хороший человек.

Хорьков. Неужели ни за кого?

Марья Андреевна. Решительно ни за кого.

Хорьков. А если б я за вас посватался? (Принужденно смеется.) Я шутя вас спрашиваю.

Марья Андреевна. И за вас бы не пошла. Я с вами дружна, а любить вас не могу.

Хорьков (с возрастающим волнением). А как бы я любил вас! Как бы я старался угождать вам! С какой бы готовностью исполнял малейшее ваше желание! С какой бы благодарностью я принимал каждую вашу ласку!

Марья Андреевна (взглянув на него). Вы шутите?… Впрочем, если бы вы посватались, мне все-таки было бы не так тяжело: я вам могу откровенно сказать, что вас не люблю, и вы не обидитесь, а другие еще обижаются.

Хорьков. Да, да, конечно. (Молчание.)

Марья Андреевна. Что, каков человек Мерич?

Хорьков. Мерич?

Марья Андреевна. Да, Владимир Васильич.

Хорьков. Не знаю, Марья Андревна, что вам сказать; право, не знаю.

Марья Андреевна. То есть вы не хотите. Однако прощайте: мне пора к маменьке. (Уходит.)

Хорьков. И я, дурак, мечтал о счастье!… Боже мой, боже мой!… (Сидит, закрывши лицо руками.