— В случае, если прежде именовавшийся Распознающим Дарий, сын Карра, попытается приблизиться к Урочищу, или иным способом вступить в сношения с врагом человечества, Совет Старейшин дает право всякому жителю Долины, имеющему оружие, уничтожить изменника.

Так гласил окончательный приговор по его делу. Опустив голову, Дарий брел по улице, размышляя о том, что одним взмахом руки он разрушил свою жизнь.

Его ждала судьба изгоя, неприкасаемого. Ни одна приличная семья не позволит ему породниться с ней. Лишившись титула Распознающего, он снят с довольствия и теперь вынужден был сам заботиться о своем пропитании, одежде, оружии. Проведя всю жизнь в учебе и походах, он совершенно не представлял себе, как вести хозяйство. Да и самого этого хозяйства у Дария не было.

Дом родителей после смерти старого Карра подкопали черви, и он обрушился несколько зим назад. В руинах, поросших травой, зияли черные дыры и темнели кучи развороченной земли. Прямо под домом теперь обитали Порченые насекомые.

В длинном доме, где обитали все Распознающие, теперь ему также нет места. На пороге казармы ордена, хранящего покой Долины, изгоя встретил престарелый наставник.

Дарий так и не смог встретиться глазами с седым ветераном, который учил его премудростям борьбы с Порчеными. Не говоря ни слова, дряхлый следопыт указал в угол, где были свалены нехитрые пожитки Дария. Потом наставник, скорбно вздохнув и ссутулив спину, удалился вглубь длинного дома.

Дарий взвалил на плечи дорожный мешок, и не оборачиваясь, двинулся прочь от места, с которым была связана вся его жизнь.

Слухи о его предательстве распространились подобно пожару. Не только ни один из однокашников, никто из жителей поселка не попался по пути от длинного дома до околицы. Лишь двое стражников, демонстративно следовавших в отдалении, были его спутниками.

Уже на тропинке, ныряющей в рощу, его нагнал юноша, которого Дарий заприметил в одном из последних походов, и рекомендовал в Школу.

— Дарий, возьми это.

Бывший Распознающий потрогал руками объемный сверток, который ему протягивал юноша.

— Что это?

— Это шатер. Ты не забыл, я ведь родился среди кочевников. По крайней мере, тебе будет где переждать непогоду, пока не построишь себе жилище.

— Да я и так не пропаду. Впрочем, спасибо. Прощай, тебе не следует провожать меня. Не ровен час, тоже примут за шпиона Арахнид.

— Мне все равно. Да и твои молчаливые соглядатаи уже наверняка запомнили меня. А в Школу я поступать передумал. Если из ордена выгоняют таких людей, как ты, и мне в нем делать нечего.

— Вернешься на восток, к родителям? — Пожалуй. Послушай, ты ведь идешь к тому, что осталось от твоего дома?

Дарий угрюмо кивнул. Ему действительно некуда больше податься.

— Через три дня я закончу здесь все свои дела, и зайду к тебе. А потом мы вместе могли бы направиться к моим родителям. Им плевать на то, что думают старейшины. Ты водил меня в бой, учил управляться с оружием. Тебя примут с распростертыми объятиями… На востоке прежде всего ценится мужество и опыт, а не лояльность Совету.

— Спасибо, но вряд ли родители будут рады тому, что их сын приведет отверженного. Не спорь со мной. Я больше прожил и больше знаю о людях. Прощай.

Дарий повернулся, и не подав руки, быстрым шагом двинулся по тропинке. Юноша долго глядел ему вслед. Вскоре мимо прошли стражники, направленные старейшинами, чтобы проследить, где обоснуется отверженный обществом ветеран.

Дарий действительно направился к руинам отчего дома. Когда изгой шел по южным окраинам Долины, его сопровождающие нагнали изгнанника.

— Дарий, ты же не собираешься идти в Урочище? Изгнанник уставился в глаза лучнику, которому дважды спасал жизнь.