Лоринна Ли. БеглецМир пауков Колина Уилсона – 40
Огненные щупальца взметнулись вокруг лощины одновременно, мгновением позже донесся мерзкий запах паленого тростника и сухой треск, с которым раскалывались от жара стволы пустотелого хвоща. Лицо Сима исказила мстительная усмешка. С нескрываемой радостью он следил за тем, как жадное пламя двинулось по телу лощины, гонимое ветром. Удушливый дым плыл, застилая солнце. В его клубах уже бились, теряя силы, ненавистные насекомые. Мужчина едва успел поднять к голове плетеный щит, когда первая стрекоза, величиной с доброго степного орла, камнем рухнула вниз. С хриплым криком торжества он опустил сапог на голову извивающейся летучей твари, которая билась в траве у его ног. С неприятным чавканьем голова раскололась, забрызгав полу его рубахи зеленой слизью, однако, умирающая стрекоза умудрилась вцепиться передними лапами в ногу, и человеку пришлось с проклятиями отрывать от себя ее мертвое тело. Вслед за первой жертвой дыма посыпались новые, и Сим велел своим воинам отходить. Кучка людей, подняв над головами щиты, медленно пятилась от объятой пламенем лощины. Вскоре они достигли линии замерших в недобром ожидании лучников. К ватаге присоединились поджигавшие сухой тростник в другой части опушки. Сим отбросил щит, сорвал пучок голубого мха, сочащегося утренней росой и принялся яростно растирать изъеденные дымом глаза. Вокруг него царило лихорадочное волнение. Ополченцы переминались с ноги на ногу, теребя рукоятки топоров, устало опираясь на охотничьи рогатины и мотыги. Эти простые селяне, участвующие в облаве впервые, не могли скрыть своего страха перед гигантскими насекомыми, которые вот-вот должны были начать свой прорыв к реке. Гораздо спокойнее чувствовали себя немногочисленные воины. Этим насекомые были давно знакомы — как и степным охотникам. Последними Сим откровенно залюбовался. Невысокие, жилистые мужчины, стоявшие редкой цепочкой перед основным отрядом, внушали веру в победу человека над нежитью из гиблого Урочища. Отравленные растительным ядом стрелы готовы были сорваться с тугих тетив, в то время как запасные задорно торчали из густых причесок охотников. Вот один из них вскинул лук, раздался резкий хлопок, и метнувшаяся из дымных клубов тень, кувыркаясь, рухнула в пламя. Неуловимым движением охотник выхватил из копны черных волос новую стрелу, наложил ее на тетиву и замер на одной ноге, словно цапля, настороженно поводя глазами. Не увидев цели, он аккуратно поставил вторую ногу в траву и чуть переступил влево, чтобы держать под прицелом участок, где заболоченная лужа не давала возможность огню развернуться. Сим в реве огня расслышал тихий топот и предательский треск, которым готовое к прорыву насекомое выдало себя, и предостерегающе поднял руку. — Внимание! Плетеные щиты сомкнулись вокруг него, лучники замерли, словно были сделаны из кости. Миг, и насекомое одним гигантским прыжком преодолело барьер бушующего пламени. Это был иссиня-черный паук. Неимоверно крупный, даже для Урочища. Свистнули стрелы, однако восьмилапый умудрился на бегу шлепнуться в ту самую лужу, вызвав целый грязевой фонтан, в который и канули метательные снаряды охотников. Затем паук устремился вперед. Сим едва успел дать команду «пропустить». Один из охотников не успел отпрыгнуть в сторону, и могучие хелицеры разворотили его грудную клетку. Несколько скачков паук проделал вместе с извивающейся жертвой. Потом коротким движением метнул обезображенное тело в стену щитов и умчался к реке. То был паук-миметида, редкая особь, уничтожать которую не имело ни малейшего смысла. Наоборот, за убийство подобной твари Сима наверняка оставили бы без его доли добычи. Дело в том, что эта разновидность хищного насекомого охотилась только на пауков. Миметиды мастерски умели подделывать брачный танец пауков-смертоносцев. Они подкрадывались к самкам самых опасных для человека насекомых, преподносили восьмилапым красавицам тщательно спеленатую муху или кролика. |
