Сама задумка оказалась куда более масштабной, чем самые смелые мечтания Отцов-Основателей. За каждое удачное продвижение к цели хоть на волосок, Арахниды платили очень большую цену. Достаточно вспомнить, сколько из них умирало, проверяя на себе возможности галлюциногенных растений или испытывая на своем организме последствия не правильно дозированной гимнастики или полуграмотных анатомических изменений тела. Секта платила за каждую ступень этой лестницы десятками умерших от передозировок, травм и полной потери иммунитета. Перед Спайдером стояла задача куда более неосуществимая, да еще и решаемая в рамках длительности одной единственной биологической жизни.

Будучи существом уникальным, он сам не осознавал, насколько он в действительности одинок. Все деяния секты были деяниями коллектива единомышленников. Каждый адепт понимал, что его дело будет кем-то продолжено. Спайдер же действовал один.

Однако тело его было телом Арахнида. Единственного Арахнида, достигшего стадии полного постижения всех Великих Этапов. Судьба отбирала у него возможность пользоваться тем пучком силовых линий, которые вмещали фигуры Серебряной и Золотой Последовательностей. И Спайдер решил создать новую, для настройки тела на общепланетарное силовое поле, созданное разумами Хозяев Жизни.

Рядом с ним не было всех Хозяев, да и вряд ли психика хоть одного существа во вселенной выдержала бы их одновременное близкое присутствие. Но он обладал уникальными машинами собственного изобретения, которые длительное время содержали в себе эманации, долженствующие пробудить зародыш космической споры, дабы впоследствии включить его в общую коллективную сеть сообщающихся разумов. Чужак, ясно осознавая весь риск своего предприятия, подверг облучению этой пробуждающей силой себя.

Год лежало почерневшее тело в медной цистерне, заполненной соленой водой, двигаясь в ритме пульсации, управляющей бытием на всей планете. Не солнце, звезды и луна заглядывали в пустые глазницы иссохшей мумии, а холодные кристаллы его машин. Что за видения тревожили его сон? Что за пласты психики таяли и исчезали вслед тому, как отмирала та составляющая его мозга, которую еще можно было назвать вместилищем человеческого разума? Какие картины рисовал в распадающемся разуме вой космического хаоса? Смертным не дано узнать и вместить этого.

Ясно лишь одно: ни одно существо на планете Земля не обладает этим пугающим опытом слияния с тем, что одновременно глубоко чуждо всему земному, и в то же время является источником всего сущего.

Когда Спайдер пробудился, по меркам простых существ, от которых он отличался не меньше, чем споры мыслящих овощей с кометы Опик, прошло не слишком много времени. Но он стал уже не смертным созданием, а ровесником мира. В определенном смысле, даже Хозяева Жизни не понимали Вселенную вокруг так же остро, как теперь воспринимал его разум существа по имени Спайдер. Они были лишь средством воздействия на материю Земли, которая представлялась для них всего лишь аморфной субстанцией, требующей наполнения себя смыслом, формами и сущностью. Он же стал одновременно плотью Земли, существом, боровшимся за сохранения себя именно в этом качестве, а еще — частью гигантских витальных полей, воздействующих на все живое вокруг, от пылинки, плывущей в знойном воздухе, до корней высочайшей из гор.

Существо по имени Спайдер издало протяжный крик, от которого содрогнулся воздух, когда медный чан перевернулся, выплескивая на землю в каскаде соленых брызг измученную бездействием плоть.

Все, что связывало это тело с жизнью земных организмов, было утеряно и атрофировано. Даже то, что делало Арахнида уникальным плодом многовековой селекции, отмерло и испарилось. На мокрой земле лежало нечто, посвященное во все тайны окружающего, и при этом не умеющее ничего более сложного, чем дышать и потреблять из трубочек сладкую питательную смесь, которой его снабжали заботливые муравьи-рабочие.