Спустя час отец все еще сидел в кресле, сжимая в руках тетрадь, и смотрел в одному ему известную точку на стене.

Коннор мучает родителей по одной про­стой причине: они должны страдать. Пусть зна­ют, что ужасная ошибка, которую они соверши­ли, не даст им покоя всю жизнь.

Но в мести, как известно, утешения нет, и, промучив родителей три недели кряду, Коннор не испытал облегчения. Мальчик обнаружил, что ему жаль родителей, и возненавидел себя за это.

— Я опоздал к обеду?

— Мать отложила для тебя еду, — отвечает отец, не отрываясь от экрана. Мальчик направ­ляется в кухню, но на полпути отец окликает его: — Коннор?

Он оборачивается и видит, что отец выклю­чил телевизор и смотрит на него. И не просто смотрит, а внимательно изучает. Сейчас ска­жет, думает Коннор. Собирается рассказать, что они решили отдать меня на разборку. Ска­жет и разрыдается, будет без конца повторять, что ему очень, очень жаль. Если он расплачет­ся, думает Коннор, я, пожалуй, приму извине­ния. Может, даже прощу, а потом скажу, что не собираюсь ждать, пока придет офицер по рабо­те с несовершеннолетними, чтобы забрать ме­ня. Но нет, ничего подобного не происходит.

— Ты закрыл входную дверь? — наконец спра­шивает отец.

— Сейчас закрою.

Коннор возвращается в прихожую, запира­ет дверь на замок и отправляется в свою комна­ту, понимая, что уже не голоден, какой бы вкус­ный обед ни оставила мать.

***

В два часа ночи Коннор одевается в черное и укладывает в рюкзак вещи, которые ему доро­ги. Закончив, он обнаруживает, что в рюкзаке поместится еще три комплекта одежды. Удиви­тельно, как мало вещей, если разобраться, ду­мает он, действительно хочется взять с собой. В основном это вещи, напоминающие о каких-то важных событиях, которых было немало до того, как между ним и родителями пролегла пропасть. Да и не только между ним и родите­лями, а между ним и всем остальным миром.

Заглянув в комнату младшего брата, Кон­нор раздумывает, не разбудить ли его, чтобы попрощаться, но потом решает, что это не слишком удачная мысль. Дверь открывается бесшумно, и мальчик выскальзывает на улицу. Велосипед взять не получается, потому что он установил на него систему спутникового слеже­ния, естественно не думая о том, что однажды придется красть его самому. Впрочем, у Ариан­ны два велосипеда, им хватит.

Дом Арианны в двадцати минутах ходьбы, если идти обычным путем. Спальные районы в Огайо никогда не отличались простотой и по­нятностью застройки; улицы изгибаются под самыми невероятными углами. Петлять и кру­жить по ним смысла нет, и Коннор, решив вос­пользоваться кратчайшим путем, идет прями­ком через рощу и оказывается на месте через десять минут.

Свет в доме не горит, но мальчик этого и не ожидал. Было бы подозрительно, если бы Ари­анна бодрствовала всю ночь. Лучше прикинуть­ся спящей, тогда родители беспокоиться не бу­дут. Двор перед домом и крыльцо оборудованы датчиками движения, и, если какой-то объект попадает в зону их действия, зажигается свет. Родители Арианны установили их, чтобы отпу­гивать диких животных и преступников. А за­одно и Коннора — ведь они считают, что он од­новременно и то, и другое.

Мальчик достает телефон и набирает зна­комый номер. Стоя в темноте на краю заднего двора, он слышит, как в ее спальне раздается звонок. Коннор немедленно обрывает вызов и, пригнувшись, прячется поглубже в тень, опасаясь, как бы родители не увидели его в ок­но. Да о чем же она думала? Нужно было пере­ключить телефон в режим вибрации, таков был уговор.

Коннор обходит двор по широкой дуге, ста­раясь не пересекать воображаемую черту, за ко­торой могут сработать датчики. Оказавшись почти напротив крыльца, он подходит ближе.