- Я думал, что вы более принципиальный, а вы такой же, совершенно такой же, как все остальные. - В голосе капитана зазвенели юношеские неспокойные нотки. - Вам, заслуженному военному, многие годы отдавшему честной службе в Военном Космическом флоте, наплевал в рожу мальчишка, то есть я, - Капитан ткнул себя пальцем в грудь, - а вы стерпели и утёрлись только потому, что у этого мальчишки отец - генерал! В этом-то вся беда, с этого начинаются все беззакония, которые уже давно творятся на Силонте. Я почему-то думал, что вы, майор, действительно живёте принципами члена Лиги Борцов, теми принципами, которые были провозглашены когда-то и от которых в реальности мало чего теперь осталось. И вы же, так сказать, выходец из народа. Значит, действительно, даже психология народа подгнила!…
«Эге», - вдруг радостно подумав майор, - «вот куда ты, братец, клонишь. Начитался запрещённой литературы, подбрасываемой от нашартмаков и прочих подонков. И чего тебе, сволочи, не хватает с таким папашей? В горячих точках ты нигде не был - с жиру, гад, бесишься! В двадцать пять лет уже капитан, чего же тебе неймётся? Значит, нарочно мне в рожу плевал? Так-так…»
Майор почесал подбородок, размышляя. Может быть, он его специально провоцирует? Он, майор Малваун, согласится, выразит своё недовольство чем-то, а этот гад настучит в соответствующий отдел Службы Защиты Безопасности?… А если нет, если он всё это по собственной инициативе? Если точно с жиру бесится и хочет в революционера поиграть? «Если так, то погоди», - подумал майор, зло усмехаясь про себя, - «я тебе за плевки в рожу дам сдачи. Простой мой рапорт, конечно, тебе вреда бы не причинил, а вот если о твоих разговорчиках сообщить, куда следует, то тобой займутся, это точно. Поскольку папаша у тебя генерал, то и информация пойдёт высоко, тебя на заметку возьмут как минимум, и генеральских нашивок в будущем тебе не видать, сосунок… Нет, ну что ему надо-то, а? Чем не жизнь с его-то возможностями? Ладно, за плевки в рожу я с тобой посчитаюсь. Посмотрим, наболтаешь ли ты что-нибудь интересное?»
Майор пользуясь тем, что капитан стоит к нему спиной, протянул руку под пульт и незаметно включил регистратор голосовых команд, подаваемых в боевой рубке. Теперь их разговор записывался на кристаллокассету. Малзаун откашлялся, прочищая горло, и сказал:
- Что-то я не пойму, куда же вы клоните? По-вашему, в Имперской Республике творятся беззакония? Но вот у тех же нашартмаков, которых превозносят разные отщепенцы, недостатков ничуть не меньше. А вот если бы некоторые крупные чиновники у нас, облекаемые народным доверием, честно исполняли свой долг перед народом, то многое могло быть иначе. Нам это мешает строить справедливую жизнь, но об этом ведь говорят и это наказывается. Что касается нашартмаков…
- Да при чём тут нашартмаки! - воскликнул капитан. - Я же о нас говорю, зачем же равняться на нашартмаков и утверждать, что у них «недостатков» ещё больше! Наши-то недостатки это не оправдывает! Свои пороки надо самим устранять, а то вы все сидите, народ так называемый, молча завидуете сынкам крупных чинуш, кроете их за глаза, а ничего для изменения условий, не устраивающих вас же, не делаете! Хотя могли бы!
«Громче, громче давай!» - радостно подумал майор. Ему, кажется, предоставлялась возможность отличиться и не как-нибудь, а по каналу Службы Защиты Безопасности. Вслух Малваун как можно более веско и убеждённо сказал:
- Основное наше беззаконие - это использование служебного положения в личных целях!
- Эх, - протянул капитан с сожалением, - ну как вы не хотите понять, что это только следствие. Основные беды - это поголовный обман населения, отсутствие у народа правдивой информации. |