Элис Манро. Беглянка
Карла услышала звук приближающегося автомобиля еще до того, как он въехал на пригорок, который в этих местах считался холмом. «Это она», — подумала Карла: миссис Джемисон — Сильвия — возвращалась домой после отдыха в Греции. Из-за двери конюшни, так, чтобы ее не было видно, Карла наблюдала за дорогой, по которой должна была проехать миссис Джемисон, чей дом находился в полумиле от того места, где жили Кларк и Карла.
Если бы кто-то собирался завернуть к ним, то уже сбавлял бы ход. Но Карла все еще надеялась: «А вдруг не она».
Но это была она. Миссис Джемисон обернулась лишь однажды, всего на мгновение (ведь ей надо было вести машину по оставшимся после дождя ямам и лужам), и не отпустила руль, чтобы помахать: она не увидела Карлу. Карла мельком заметила загорелую до плеча руку, волосы, выкрашенные светлее, чем обычно, и теперь скорее белые, чем серебристо-седые, и решительное сердитое лицо, на котором виднелась улыбка: именно так и должна была выглядеть миссис Джемисон, преодолевая такую дорогу. Когда она обернулась, что-то словно вспыхнуло — вопрос или надежда, — и это заставило Карлу отпрянуть.
Итак.
Может быть, Кларк еще не знает. Если он сидит за компьютером, то — спиной к окну и к дороге.
Но миссис Джемисон могла выехать снова. Скорей всего, на пути из аэропорта у нее не было возможности заехать в магазин, ведь сначала надо было побывать дома и выяснить, что нужно купить. Тогда Кларк сможет увидеть ее. А когда стемнеет, у нее зажгутся окна. Но теперь был июль, и светло допоздна. Она могла так устать, что вообще не станет включать свет, а просто ляжет спать.
С другой стороны, она могла позвонить. Теперь уж в любую минуту.
Все лето шли дожди. Едва проснувшись, вы уже слышали стук по крыше трейлера. Тропинки превратились в грязь, высокая трава насквозь пропиталась водой, а деревья обрушивали на голову случайный душ, даже если на небе не было ни облачка. Карла надевала высокую широкополую австралийскую фетровую шляпу каждый раз, когда выходила из дому и прятала длинную пышную косу под рубашкой.
Желающих взять уроки верховой езды не было, хотя Кларк и Карла развесили объявления во всех кемпингах, кафе, на досках информации для туристов и вообще везде, где только возможно. Только несколько школьников приезжали покататься, да и те были завсегдатаями, а совсем не той толпой школяров, которых все прошлое лето возил сюда автобус из летних лагерей. Но и эти ребята, на которых они рассчитывали, тратили время на экскурсии или просто отменяли уроки из-за плохой погоды. Если они предупреждали слишком поздно, Кларк брал с них плату. Некоторым это не нравилось, и они уезжали.
Кое-какой доход все еще приносили три лошади, оставленные им на попечение. Эти три и четвертая, их собственная, теперь паслись в поле, выискивая траву под деревьями. Казалось, ничто не может их потревожить, даже дождь, который сейчас ненадолго, как это часто бывало днем, прекратился. Этого перерыва бывало достаточно, чтобы вселить призрачную надежду на хорошую погоду: облака бледнели и истончались, сквозь них проглядывала рассеянная голубизна, но настоящего солнца было не видно. Обычно перед ужином этот просвет исчезал.
Карла закончила чистить конюшню. Она не спешила — ей нравился этот ритм привычных дел, высокая крыша конюшни, запахи. Теперь она пошла к тренировочной арене проверить, достаточно ли просохла земля, на случай, если в пять часов ученик все же придет.
Большинство ливней на самом деле не были такими уж сильными или ветреными, но на прошлой неделе внезапно налетел ураган, и от шквалистого ветра, рвавшегося сквозь верхушки деревьев, слепящий дождь хлестал почти горизонтально. Через четверть часа шторм прекратился.
|
