Она заплатила за путевку, О'Делл, напомнил он себе. И если ты не хочешь снова услышать обвинения в том, что занимаешься дискриминацией или ложной рекламой, тебе придется выдать ей все, что положено за ее деньги.

– Ну ладно. – С большой неохотой он повернулся вокруг своей оси и описал рукой полукруг. – Это – главный холл гостиницы. Дверь из него ведет в игровую комнату, дальше – контора менеджера и две маленькие переговорные, которые не очень часто используются. Насчет столовой и кухни вы уже все знаете. Комнаты для жилья – в другом крыле здания, а на террасе снаружи – подогреваемый бассейн. С другой стороны этого здания – квартирка для менеджера. Вот и все. Двинемся дальше?

К его изумлению, Джози расхохоталась. Нахмурившись, Льюк спросил:

– Что с вами?

– Вы довели метод ускоренного осмотра до совершенства.

– Да, но вы можете сами осмотреть гостиницу в любое время, когда пожелаете. Для этого гид не нужен. – Это прозвучало как оправдание.

– Но мне не нужен план здания.

– Что же вам нужно, черт возьми?

Улыбка девушки его обезоружила.

– Для начала мне хотелось бы поговорить о камине. Эти камни, из которых он сложен, добывались где-то поблизости?

– Не знаю. Во время строительства я отсутствовал. – Ответ был более чем краток.

Значит, Консуэла права: Льюка мало интересует гостиница. Он явно грызет удила, пытаясь смыться отсюда как можно скорее.

Видимо, из чистого злорадства Джози не желала выпускать его из здания.

– Что вы можете сказать об этом? – Она указала на красивые индийские ковры на полу. – Они местного производства?

– Не знаю, – Льюк пожал плечами. – Отец нанимал какого-то известного дизайнера, тот заказывал всю обстановку.

Ответ не удовлетворил девушку. Ей хотелось обнаружить в гостинице какую-нибудь вещь, принадлежащую Льюку, которая послужила бы ключом к его характеру, скрытому под скептической улыбкой и ковбойской шляпой.

– Значит, вы ничего не знаете и об этой вещи, – разочарованно протянула она, показав на красивый стеганый ковер, висевший над камином. Льюк перевел глаза на ковер, и, к ее удивлению, выражение его лица смягчилось, а в глазах затеплилась улыбка.

– Этот ковер – работа моей матери, так что здесь совсем другая история.

Девушку удивил не только ответ, но и перемена тона. Она внимательно посмотрела на полинявший ковер: звездное небо и луки со стрелами. Сложный рисунок прекрасного панно сочетал в себе голубой, винно-красный и темно-зеленый цвета с вкрапленными кое-где кремовыми и золотыми пятнышками.

– Видимо, ваша мама была прекрасной рукодельницей, – заметила Джози. – Я и сама немного шью и вышиваю, но никогда не осмелилась бы замахнуться на такую вещь.

Она снова взглянула на Льюка. Свет в его глазах, прикованных к ковру, преобразил его: он стал более доступным, менее грозным. И еще более привлекательным.

Прекрати, приказала она себе и снова занялась ковром.

– Изысканная работа, я думала, что вещь антикварная.

Льюк взглянул на нее с кривой усмешкой, и теплая волна симпатии пробежала у нее внутри; сдержанность давалась Джози с большим трудом.

– Вещь кажется антикварной, потому что я ее здорово потрепал, – сказал Льюк. – Ковер служил мне и одеялом на пикниках, и спальным мешком, и тентом, и подстилкой под седло. Чем угодно!

– Значит, этот ковер ваш, – пробормотала Джози, снова глядя на прекрасный образец рукоделия. – О, я вижу в углу ваше имя! И рядом с ним вышито еще что-то, но отсюда не различишь.