|
Ваш Комбат себе уже мозоль на указательном пальце натер спусковым крючком… – Что-то не так? – спросил Рыбин, глядя на меня своими холодными водянистыми глазами. – Да нет, все хорошо… Просто… задумался… Тем временем чемодан продолжал ворковать: – Содержимое контейнера сохранно. Никаких повреждений содержимого не зафиксировано. Вы можете убедиться в сохранности содержимого, если посмотрите в окно номер один. Включаю внутреннюю подсветку содержимого. Снова немножко жужжания. И на передней поверхности контейнера образовалось… окошко величиной с ладонь. Рыбин прильнул к окошку. С полминуты он осматривал неведомое что-то в глубинах контейнера и наконец, удовлетворено крякнув, распрямился. – Что ж, господин Комбат… Претензий по сохранности содержимого контейнера у меня к вам нет. Поэтому мы можем переходить ко второй части нашего взаимовыгодного общения… «Слава Богу, что у него претензий нет. Хороши бы мы были, если бы сейчас выяснилось, что, пока то да сё, содержимое кто-то взял – и стибрил!» – Я не против – насчет второй части! Я случайно заметил свое отражение в оконном стекле – лицо у меня было несколько разочарованным. Впрочем, логично. Я был уверен, что, когда Рыбин будет осматривать внутренности контейнера, он позволит и мне взглянуть на то, что сигом Иван назвал загадочным словосочетанием «философский камень». Но – не позволил. Вот я и чувствовал себя несколько фрустрированным. Я уже собирался без обиняков попросить Рыбина дать и мне взглянуть в окошечко КМПЗ, когда тот одним движением заставил контейнер принять исходный вид сферического коня в вакууме и энергично вскочил со своего стула. – Погодите минуточку! – сказал Рыбин. – Я сейчас вернусь! И он, оставив КПМЗ на столе, опрометью бросился к выходу из «Лейки». В окно я видел – вот наш работник невидимого фронта подскочил к своей малолитражке, вот он бибикнул сигнализацией и наконец извлек из узенького багажника белый кожаный чемодан с хромированной ручкой. Я не смог сдержать хмельную улыбку. Неужто вот она – сбыча мечт?! «Небось наш с Костей гонорар…» Я угадал. В чемоданчике лежали… – Вот. Как договорились – банковское золото, – сказал Рыбин, тяжело дыша. На бархатной подкладке чемоданчика, в специальных пазиках, покоились… да-да, настоящие слитки. Золотые слитки! Судя по клеймам – пятисотграммовые. Сколько их здесь? Двадцать? Двадцать пять? – Ну как? – нетерпеливо спросил Рыбин. – Зашибись… Как говорил великий Карл Маркс, «Золото и серебро по своей природе не деньги, но деньги по своей природе – золото и серебро», – процитировал я. Рыбин, впервые за все наше общение, воззрился на меня с неподдельным уважением. – То есть вы удовлетворены? – Ну… практически. |
