|
Кунг – это герметично закрытый контейнер, который устанавливается на грузовике вместо кузова. Внутри кунга может быть что угодно – от рабочих мест операторов дальнобойной радиостанции до атомной бомбы. Я не шучу. Раз грузовик тронулся – значит кто-то в нем сидел. А это в свою очередь значит: кто-то что-то знал. – Костя, родной, надо валить! – Ленту! – рявкнул он. – Нету! – Врррешь! – Да нет же! Не вру! Тополь обернулся ко мне. Перед моим лицом блеснули белки его яростных глаз. Он припал на колено над патронными коробами. Вскочил. И сказал вдруг удивительно спокойным голосом: – Тогда идем. – Идем! Родной! Золотой мой! Конечно же, идем! Но, как обычно, легче было это сказать, чем сделать. Железная лестница была занята двумя подбирающимися к нам зомби. Туда были отправлены две гранаты РГД. Когда отгремели взрывы, мы с Тополем выглянули из-за бетонного парапета, чтобы поинтересоваться результатами. Но туда, где еще слабо шевелились раскуроченные зомби, вдруг со скрежетом въехал сдающий назад грузовик с кунгом. – Прыгаем к нему на крышу! – крикнул я и первым подал пример, предварительно бросив вперед себя рюкзак. Тополь последовал за мной. Кто находится за рулем – сейчас не имело значения. Даже если там сидит бюрер – нас это устраивало, поехали! Поехали, а с бюрером потом разберемся! Стоило нам оказаться на гладкой крыше кунга, грузовик газанул с места, и мы едва не свалились вниз – к счастью, в углах кунга торчали антенны, за которые мы и ухватились. Сбив подвернувшегося снорка, грузовик протаранил забор. Забор здесь был основательный, из бетонных плит. Я при ударе упал с кунга на крышу водительской кабины, а оттуда соскользнул грузовику на капот. Спасибо, он там вообще имелся, этот капот, – будь грузовик чем-то вроде «шишиги» с ее сплюснутым рылом, я бы полетел прямиком под бампер. Более везучий Тополь, свалившись с кунга вслед за мной, остался на крыше кабины – ему удалось вцепиться двумя руками в выведенную повыше выхлопную трубу. Но при всех этих акробатических трюках ни он, ни я не выпустили из рук автоматов! Более того: лично я, лежа на капоте, сохранил способность оценивать обстановку и вести огонь. Так, без долгих раздумий я выпустил очередь в черную тень, метнувшуюся к нам вдоль аккуратной изгороди из колючей проволоки, которая ограждала контрольную полосу. Грузовик зарычал и пополз вперед по влажной жирной земле. Прочь от опорного пункта, поближе к реке. Не знаю, что думал водитель, но я лично не думал вообще ни о чем. К реке – так к реке. Понимая, что капот грузовика – худшее место из возможных, я уж расстарался, чтобы оказаться на подножке кабины со стороны пассажира. То есть справа, если у кого-то возникли вопросы. В следующий миг мы подорвались на мине – наехали на нее правым задним колесом. Грузовик заглох. |
