Судя по всему, это не первая их бутылка. Они вели себя агрессивно. Очкастая надзирательница Оли сделала им замечание, но они её послали куда подальше.

— Уму непостижимо… Это же надо! — возмутилась она, возвращаясь на аллейку.

— Сейчас я им объясню, где таким место, — пышка приготовилась идти к той компании, но Олина служанка остановила её.

— Не ходи. Связываться с ними — себе дороже, — махнула она, показывая телефон. — Я уже полицию вызвала, если что.

— Ну ладно, раз так, — Лариса Батьковна гневно посмотрела в сторону шумевшей компании и переключилась на прогулку.

Так, а где Рэмбо? Кузьма вот он, бегает рядом за каким-то сверчком.

— СУДАР-РЬ! ВАШЕ ЗДОР-РОВЬЕ! — закричал попугай.

Блин, это же со стороны той площадки!

— Держи эт-ту тварь! — закричал один из них.

— Он водку украл, сска! — просипел второй.

Я услышал шум крыльев над головой. Затем Рэмбо опустился на скамью сбоку и опрокинул в себя бутылку водки.

— Это к-как?.. — растерялась Олина служанка.

— Да, этот может, — вздохнула пышка, тревожно посматривая в сторону. — Вон, бегут.

— Забавный у тебя попугай, — натянуто улыбнулась Оля и посмотрела в сторону матерящихся алкашей, которые ковыляли в нашу сторону. — Ой, что сейчас будет.

— Будет весело, — ухмыльнулся я и предложил Кузе отвлечься от беготни за насекомыми.

Троица алкоголиков прибежала, когда Рэмбо делал последний глоток. Служанки застыли в растерянности.

— Надо его прибить! — вышел один из троих, в затёртом спортивном костюме.

— Попробуй только, — вышел я вперёд, закрывая собой Олю, на всякий случай. — Это мой питомец.

— Этот гад нашу водку выпил, — просипел второй, щербатый и с выпученными глазами. — Поэтому пошёл ты, щ-щегол!

— Да забирай эту тварь, кто нам помешает? — резко выпалил третий, кое-как стоявший на ногах. И выставил палец в сторону служанок. — Это вам уроком будет.

— Щегол, говорите? — я хищно оскалился. — Не помешает никто? Кузя — фас!

Я уже приказал звуколову просто напугать этих мудазвонов. Не кусать, не драть когтями, а просто погнаться за ними. А Регине дал задание подпитать Кузю, для большего устрашения.

Через пару секунд струйки маны сорвались с панциря черепашки, впитались в Кузьму, и он увеличился в размерах в два раза.

— И узнаешь, что имя моё Господь, когда мщение моё падёт на тебя! — заорал Кузьма голосом актёра из какого-то знакомого боевика, увеличиваясь почти в три раза.

— Ох ты ж йоптваюмать! — заорал щербатый, сорвавшись с места, когда звуколов выкинул в его сторону челюсть.

— Ой-ё-ё-ё! — самый пьяный упал, затем на карачках пробежал ещё пару метров, вскочил и зафинтилил в сторону выхода из парка.

Третий попятился:

— Н-не убивай меня, демон… возьми, — он вытащил из кармана монеты с помятыми купюрами, кинул впереди себя.

— Тебя предупреждали, Тревор! — зашипел Кузьма женским голосом. — Но ты предпочёл смерть!

— Я… я не Тревор… Я не хочу умира-ать, — зарыдал типок в спортивной одежде, а затем побежал в сторону выхода.

Ну а Кузя втопил за ним.

Я засмеялся, замечая, как троица, проламываясь через кусты, свалила из парка. Кузя уже уменьшился и был рядом со мной.

— Да ты ж мой хороший, — погладил я его под подбородком, и монстрик зауффкал.

— И Р-РЭМБО… И-ИК… ТОЖ ХОР-Р-РОШИ-ИЙ, — отозвался попугай.

Нельзя отбирать у других ничего — хотел я ему объяснить. Но в то же время понимал, почему попугай это сделал.