У Пепина страшно болела голова, и он на самом деле был рад, что на него наткнулся этот странный землянин. Охотно согласившись остаться, он стал помогать ставить палатку.

Наконец палатка была установлена, и Пепин с Бродягой забрались внутрь, предварительно втащив туда и все имущество Крючконосого.

Хозяин предложил гостю рыбы и соленой воды, но тот вежливо отказался и обратился к собственным припасам.

Покончив с трапезой, Пепин рассказал о перелете с Луны на Землю, о своем пребывании в Барбарте, о разочарованиях и надеждах. Бродяга слушал внимательно, и по его вопросам выходило, что Луна его интересовала гораздо больше, чем Пепина, который отвечал на его наводящие вопросы совершенно равнодушно.

Наконец он спросил о том, что его волновало больше всего:

— Вы что-нибудь знаете, сэр, о Ланжис-Лио?

— Почти все, кроме, разве что, последних событий, — улыбнувшись, ответил Бродяга. — Начнем с того, что это очень древний город. Он начинался от экспериментального поселка, основанного неким философом, который попытался научить людей обращаться с Временем так же, как они обращаются с Материей. То есть с тем, сквозь что можно перемешаться, чем можно управлять и тому подобное. Отсюда и пошла Хронархия, а для Ланжис-Лио изучение Времени стало традицией. Кроме этого, там мало чем еще занимаются. И вот, благодаря мутации или пробуждению еще какой силы, которая скрывается в человеке, в Ланжис-Лио возникла раса людей, способная перемещаться во Времени! Мне повезло, так как я встречался с молодым человеком, который первым обнаружил в себе такую способность и обучил других. Это — Мыслитель со Шрамом, нынешний Хронарх.

— Он может путешествовать в прошлое?

— И в будущее, как я слышал. Если уж открылся в человеке хронопатический талант, он может по своему желанию двигаться в какую угодно сторону.

— Прошлое! — взволнованно воскликнул Пепин. — Можно вернуться в Золотой Век Земли и не беспокоиться о естественной смерти и искусственной жизни. Можно воистину распоряжаться жизнью!

— Хм-м, — недоверчиво откликнулся Бродяга. — Я тоже обожаю прошлое, Пепин Горбатый, — моя набитая древностями палатка тому свидетель, — но разве можно вернуться в прошлое? Разве это не повлияет на будущее? Ведь в нашей истории нет никаких свидетельств того, что люди из будущего поселились в прошлом!

Пепин согласно кивнул:

— Да, и это загадка. Но смог бы хотя бы один человек, который не стал бы рассказывать, что он из будущего, — смог бы он поселиться в прошлом?

Крючконосый улыбнулся:

— Догадываюсь, что ты имеешь в виду…

— Я теперь понимаю, — продолжал рассуждать как о самом сокровенном Пепин, — что у меня мало общего и с моим народом, и с землянами. Единственная надежда — вернуться в прошлое, где можно будет найти все для полноценной жизни. Похоже, что я человек не этого времени.

— Ну, не ты первый. В истории Земли таких людей было полно.

— Но я, быть может, буду первым, кто найдет наиболее подходящую для себя эпоху.

— Может быть, — с сомнением в голосе протянул Бродяга. — Но вряд ли твои желания осуществимы.

— Почему? Что нынешняя Земля может предложить Человеку? Мы на Луне живем такой неестественной жизнью, что год за годом превращаемся в машины — менее совершенные, чем те, что обслуживают нас самих. А здесь вы пассивно ожидаете смерти и только о том и помышляете, как встретить конец «достойно». Ближайшие сто лет моя раса перестанет быть человеческой, вашей же вообще не будет. Неужели нас ждет такой конец? Неужели человеческие ценности погибнут и все усилия последнего миллиона лет окажутся напрасными? Неужели нельзя будет избежать сумерек Земли? Я, по крайней мере, не могу с этим смириться!

— Тебе, мой друг, изменяет логика, — усмехнулся Бродяга.