|
Принимаются только физические доказательства, все остальное — пища для насмешек. Я потерял равновесие, отброшен к стене. Младенцы не знают, с какого конца браться за меч. Я в меньшинстве, и даже самый бездарный из этой злобной армии, играючи изрубит в клочья меня, этого маленького мятежника, прежде, чем я научусь видеть. Этот мир — весь как острый камень, он больно ранит. Я исполосован до крови, а мама даже не знает, что я сражаюсь за свою жизнь. — Все хорошо, малыш, не плачь. Все хорошо... “Мама! — кричал я без слов. — Помоги мне!” Говорить можно не только при помощи слов, и иногда мать может сказать больше, чем знает, когда ребенок плачет. Она потрепала меня по голове. — Малыш. Драконы превосходят тебя числом, и они лгут. Ты можешь выбирать. Выбор таков. Первое: не обращай внимание на их блеф. Закрой глаза, воспрянь духом, вспомни, кто ты, вне пространства, вне времени, не рождающийся и не умирающий... Я расслабился. — ...и физический мир вскинет кулак в знак победы — Хо! Мертв! Все глаза увидят твое крошечное тело бездыханным, все пальцы согласятся, что пульса нет, и подпишут свидетельство, где твою победу назовут смертью. Она поднесла меня к своему лицу. — Второе: прежде чем твои внешние стены падут, как и должно произойти, если ты остаешься, построй внутреннее пространство для защиты истины. Храни в себе, что ты — бесконечная жизнь, выбирающая игровую площадку; храни, что окружающее существует с твоего согласия и ради твоих целей; храни, что твоя миссия — излучать любовь так, как ты это умеешь, в моменты, которые ты сочтешь наиболее драматичными. Драконы — твои друзья! Я прислушивался, вспоминая, к своей матери, чья жизнь соединяла меня с миром солнечного света, откуда я пришел, и этим миром колеблющейся тьмы и нападений перед рассветом. Она смотрела в мои расширившиеся от удивления глаза. — Крепко держишь истину? — спросила она шепотом о тайне, известной только нам двоим. — Создай кристалл вокруг твоего Я, глубже и крепче, чем пространство и время, создай щит, который ничто не сможет разбить... Но, мама, я моргал, слушал и забывал. Даже ты — пространство и время. Ты — здесь, а не там. Сейчас ты со мной, а однажды ты умрешь... — Верно, — негромко ответила она. — Прислушайся к своим драконам. Я точно так же попалась в пространство-время, как и ты. Я умру, как и твой отец, и братья. И ты останешься один. Покорись. Сдайся. Позволь твоим стенам обратиться в песок, позволь миру увлечь тебя в свой мутный водоворот, смирись с его ложью, научись в ней плавать, не сопротивляйся. А внутри храни то, что ты запер, и однажды, двадцать ли, шестьдесят ли лет спустя, малыш, прикоснись к своей истине, и засмейся... Я поверил ей и сдался драконам, увидел, как огромные голубые приливные волны разнесли на куски мои стены: нет выбора нет вопросов жизнь несчастная и короткая несправедливость у которой нет смысла мы птенцы выброшенные из гнезда мы лемминги глупо выброшенные на скалы случая, без всякого смысла. Добро пожаловать на Землю, идиоты. — Уау! — сказал я. — Здесь классно! Вот так-то лучше, прошипели мои драконы, крепче сжимая меня. Жизнь гораздо легче, когда не сопротивляешься. Нужно учиться, а не вспоминать. Твои глаза закрыты — открой их. Твое тело расслаблено — напрягись. Твое сознание расширено — сфокусируй его. Твоя душа безмятежна — отдай ее нам. |
