Пройдя по аллее, обсаженной кустами, она вышла к небольшому садику, деревья в котором были подстрижены по прихоти искусного садовника — шары, пирамиды и треугольники вечнозеленых тисов скромно темнели на фоне гордых кипарисов, языками зеленого пламени взметнувшихся в голубое небо. Ан надо было спешить, если она хотела успеть на паром. Весь день прошел в красоте, спокойствии и умиротворении; девушка испытывала легкую приятную усталость, но душа ее как будто напилась живительной влаги после долгой жажды.

Приятно облокотиться на поручни судна и наблюдать, как берег медленно исчезает из виду. Потом Ан обернулась и стала смотреть, как приближается ее отель. Над поверхностью воды заклубилась легкая молочная дымка. Все вокруг вдруг стало терять реальные очертания, маленькие деревушки и городки на берегу появлялись и внезапно исчезали, как по мановению волшебной палочки.

Когда Ан в гостиничном холле подошла к стойке, портье уставился на нее расширенными от удивления глазами.

Ваши волосы… Они… Вы обрезали свои чудесные длинные волосы!

Вы абсолютно правы, — холодно ответила девушка, забрала ключ и поторопилась уйти, прежде чем тот еще что-нибудь произнесет.

Вернувшись в номер, она приняла душ и переоделась в одну из обновок, купленных специально для медового месяца, — в платье из тяжелого кремового шелка, чью немалую цену лишь подчеркивала простота покроя. Приятно ощущать прохладную ткань обнаженной кожей!

Петер приехал чуть раньше, но Анабель уже ждала внизу. Молодой человек смотрел, как она поднимается с кресла и направляется к нему, и вдруг резко затряс головой, будто не веря своим глазам.

— Какого черта?.. Анабель, ради всего святого, что ты сделала с собой?

Девушка по-детски выпятила нижнюю губку.

— Отрезала волосы! Мне надоело ходить с длинными — с ними так много возни! Для того чтобы их вымыть, высушить, причесать и уложить, требуется уйма времени… По горло сыта этим, слишком долго с ними мучилась. Мне давно надо было поменять стиль. — Она понимала, что несет вздор, но ничего не могла с собой поделать.

Петер посмотрел на приятельницу с усмешкой и пожал плечами:

— Все понятно. Это символический поступок, да, дорогая?

В ответ она скорчила недовольную рожицу.

— Петер, прекрати умничать. Мы идем наконец?

Взяв кавалера под руку, Анабель заметила:

— Между прочим, ты выглядишь сногсшибательно.

Он действительно был хорош — в превосходном белом смокинге, с черным галстуком-бабочкой и в черных отутюженных брюках. Это сочетание подчеркивало его южную стать, стройную фигуру и золотистый загар. Многие женщины, проходя мимо них в ресторан, бросали на молодого мужчину жгучие взгляды, но он, кажется, не обращал на это ни малейшего внимания.

Петер с улыбкой взглянул на спутницу:

— Да, дорогая, теперь ты пытаешься запудрить мне мозги откровенной лестью! Я всегда с сожалением буду вспоминать твои чудесные длинные волосы. Еще один счет стоит предъявить твоему так называемому жениху! Пошли, я припарковался на улице.

Они вышли на улицу, и Ан застыла от изумления, увидев, на какой машине приехал Петер. Низкая, длинная, сверкающая белой краской «феррари» стояла прямо перед входом в гостиницу, и вокруг уже собралась небольшая толпа почитателей этого чуда техники, состоящая из портье, швейцара и нескольких официантов.

Увидев молодых людей, зеваки разом отпрянули от машины. Ан узнала надменного портье, который с такой неохотой вселял ее в отель прошлой ночью. Теперь же, завидев девушку, он заулыбался и даже изогнулся в угодливом поклоне. Позади него вертелся паренек, приносивший утром завтрак. Анабель тепло улыбнулась юноше, предпочитая не замечать, с каким выражением лица он посмотрел на новую прическу.