|
– Называйте меня Геннадием. Мне так привычнее. Сестра Кобра сдержала удивленную гримасу, сделала глоток вина и заговорила: – Вам не кажется, това… Геннадий, что революция топчется на месте? – Задавать вопросы – странный способ делиться информацией, – заметил Прусаков, обсасывая вторую клешню. – Впрочем, извольте. Да, кажется. – А вы знаете, почему? – Черт возьми! – Прусаков бросил растерзанного омара и вытер руки прямо о скатерть. – Вы пришли интриговать меня? Ну-ка, быстро – что вам нужно? Или выметайтесь! У меня был очень трудный день. – Конечно, конечно… – в глазах сестры Кобры мелькнул испуг. – Из очень надежного источника мне стало известно… кто был человеческим материалом для пересадки личности Максима Верховцева. – Товарища Альфы? И кто же? – Сын президента корпорации «Кольцо» Степана Николаевича Гумилева Матвей, – быстро и четко ответила сестра Кобра. – М-м-м? – только и смог произнести Прусаков, застыв над столом с бутылкой вина в одной руке и бокалом в другой. Разноцветные – один зеленый, другой голубой – глаза Геннадия вспыхнули недобрым огнем. Простыня сползла с плеч и упала на стул, но он не обратил на это досадное обстоятельство никакого внимания. Мозг Прусакова начал просчитывать возможные варианты развития событий. Сестра Кобра, тактично отведя взгляд от обнаженного мужчины, покачивала босой ногой. Шелковый халат как бы случайно соскользнул с ее колена, но Геннадию сейчас было не до того. Подхватив простыню, он запахнул ее на манер древнеримской тоги и принялся расхаживать по столовой, бормоча что-то себе под нос. Вдруг остановился и резко развернулся всем телом к сидящей за столом женщине. – Источник? Источник информации? – Тот же, что и всегда… – пролепетала сестра Кобра. Она только сейчас заметила, что глаза человека, известного ей как товарищ Дементьев, поменяли цвет. Один был голубым, второй – изумрудно-зеленым. – Черный шлем? – уточнил Прусаков. – Наставник? – Да… товарищ… господин… – Геннадий, – поморщился мужчина. – Я же просил! – Геннадий… Могу я спросить? – Про глаза? – Прусаков улыбнулся, и его улыбка напугала сестру Кобру еще больше. – Да… – Как тебя зовут, сестра? Точнее, как тебя звали до вступления в ваше братство? – Александра… – Так вот, Александра, если ты хочешь стать той, кем собиралась, идя сюда – никогда больше не задавай мне вопросов. Поняла? – Да, Геннадий, – сестра Кобра опустила голову. Она испытывала безотчетный страх и не могла понять, почему ее так пугает и одновременно манит к себе этот человек, еще недавно бывший товарищем Дементьевым. Хотелось угождать ему, выполнять все его приказания. Хотелось быть покорной. – Иди в спальню, – бросил Прусаков, наливая себе вина. – Я сейчас буду. Сестра Кобра сорвалась с места и на цыпочках выбежала из столовой. – Матвей Гумилев… – прошептал Геннадий, глядя на свое отражение в зеркальной поверхности огромного окна. – Вот это да! Что ж, господа данайцы, ваши подарки становятся все интереснее и интереснее. И теперь-то я уже совершенно точно не отступлю… Последние часы полета Максим, доведенный неизвестностью и собственной беспомощностью до отчаяния, всерьез подумывал о самоубийстве. Но, разумеется, бдительные наноботы, день и ночь окружавшие его в рубке крейсера «Вольный», не предоставили лидеру «Армии пробуждения» ни малейшего шанса. «Еще бы, – с тоской думал Максим, разглядывая через иллюминатор визуального контроля приближающуюся громаду станции «Амур». |
