Изменить размер шрифта - +

Герцог догадался, что она боялась остаться наедине со своими мыслями, но вслух своей догадки не высказал, а вместо этого произнес:

— На борту «Афродиты» вы можете делать все, что хотите.

Ничего не ответив, она взглянула на залитую солнцем воду, и герцог подумал, что, помимо всего остального, у Салены есть еще одна довольно необычная черта: она ведет себя очень естественно.

Любая другая женщина, если бы она вообще умудрилась заснуть в его обществе, сейчас бы поправляла прическу, переживала бы по поводу своей внешности и без конца пудрилась, борясь с тем уроном, который наносили бы ее красоте морской ветер и соленые брызги.

А Салена по-прежнему лежала в кресле, сложив на коленях руки. Помолчав, герцог сказал:

— Вы назвали мне только свое имя, а слуги интересуются, как им следует обращаться к вам. В первую очередь — мисс или миссис?

Ее пальцы непроизвольно вздрогнули, и ответила она не сразу:

— Я… я… не замужем.

Герцог приподнял брови.

«Вот почему она выбросила обручальное кольцо, — подумал он. — Но зачем же тогда до этого она его надевала?»

Быть может, это чья-то супруга, которая таким экстравагантным способом решила провести уик-энд в обществе известного человека?

Но такое предположение противоречило поведению Салены, и герцог от него отказался.

Как можно равнодушнее он произнес:

— Итак, я скажу слугам, чтобы обращались к вам «мисс Салена» — если, конечно, вы не хотите сказать мне свое полное имя?

— Я… я не помню.

Ее ресницы дрогнули, и герцог понял, что она сказала неправду.

Но еще он понял и то, что эта ложь далась ей с огромным трудом. Он не сомневался, что даже мысль о том, чтобы солгать, казалась Салене грехом, — очевидно, так ее воспитывали в монастыре.

— Вы когда-нибудь бывали в Танжере? — спросил он.

— Нет… никогда.

— На мой взгляд, этот город очень красив, а в это время года погода там просто великолепная.

Молчание. А потом Салена внезапно спросила — тихо и очень испуганно:

— Это… французская колония?

Замерев, она ждала ответа, и герцог сказал успокаивающе:

— Нет, хотя Франция владеет определенной частью Марокко.

— Но не… Танжером?

— Нет — и Германия или Англия не позволят французам дальше углубиться в Северную Африку.

Говоря это, герцог терялся в догадках, почему мысль о французах ее так пугает.

«Возможно, — подумал он, — мужчина, избивший ее, был француз? А может быть, она нарушила какой-то французский закон и ее ищет полиция?»

Трудно было поверить, что это дитя — а по-другому о ней нельзя было сказать — может быть не в ладах с французскими властями, но, несомненно, причина ее страха заключалась именно в этом.

Придя к такому выводу, герцог сказал:

— Не хочу показаться тщеславным, но я пользуюсь определенным влиянием не только в Англии, но и за границей, и поэтому могу вас заверить: со мной вы будете в безопасности. Никто и ничто не причинит вам зла.

В глазах Салены мелькнул проблеск надежды, но потом погас, и девушка печально покачала головой.

— Вы… не должны… быть в этом замешаны… Ваша репутация… может пострадать.

Герцог изумленно уставился на нее:

— Моя репутация?

— Па… — начала она и на мгновение замолчала, а потом, думая, что герцог ничего не заметил, торопливо поправилась: — Кто-то говорил мне, что вы… весьма значительная персона.

«Она хотела сказать — папа! — догадался герцог и подумал: — А что, если на самом деле ее поколотил отец? Но если так, то при чем тут обручальное кольцо?»

И какой дикарь даже после такого сурового наказания допустил бы, чтобы его ребенок бросился в море?

— Если я, как вы сказали, персона значительная, — произнес герцог вслух, — то это дает мне право помогать в беде другим людям, и я хочу помочь вам, Салена.

Быстрый переход