— Да, я тебе еще не сказала… Все как-то недосуг было. Они там ведут сумасшедшую жизнь. Он заболел.

— Кто?

— Эмманюэль, кто ж еще.

— Как?

— Да что с тобой? Ты будто с луны свалился. Эмманюэль в Милане заболел. Видимо, бронхит. Вчера вечером мне звонил брат. Ничего серьезного, но он должен оставаться в постели: врач запретил выходить… Даже если умрет отец, он не сможет приехать на похороны. Веселенькое дело! Можешь себе представить, какие пойдут пересуды… Я его предупредила, но он ничего не желает слышать. При его сумасшедшей езде по ночам этого и следовало ожидать.

Ее болтовня дала мне возможность прийти в себя, но удар был, что и говорить, сокрушительный. Не переставая тараторить, она машинально поправила мне галстук.

— Снова ты оделся кое-как. Ты не можешь купить себе другой галстук? Этот совсем разлохматился. Ладно, я сама тебе куплю — в прошлый раз я присмотрела в Клермоне один очень славненький.

— Ты сказала Симону насчет работ?

— Конечно. Но он ответил, что тут решать не ему и лучше ничего не начинать до возвращения Эмманюэля.

— А скоро Эмманюэль вернется?

— Как только будет в состоянии выдержать поездку. Вероятнее всего, к концу следующей недели… На этот-то раз ему придется пробыть здесь подольше. Так много дел накопилось. И прежде всего надо решить с замком. Он не намерен в нем оставаться. У него появилась идея купить имение в Италии. Может быть, на берегу Лаго Маджоре. Это совсем рядом с Миланом. Я в общем-то не против.

Она и не подозревала, какую нестерпимую боль причиняют мне ее слова.

— У нас будет собственная яхта. Сплошь красное дерево. На ней я буду приплывать к тебе на свидания.

— Послушай, Марселина, да ты представляешь себе расстояние?

— Подумаешь, расстояние… По нашим-то временам… Из Парижа в Милан есть прямой поезд.

«А расходы? А время на дорогу?» — чуть было не выпалил я в ответ, но вовремя сдержался: к чему заранее унижаться? Как я был прав, уничтожив Сен-Тьерри! Мало-помалу, посредством ранее задуманных планов, нарисованных перед нею заманчивых картин, он отбирал ее у меня, с каждым днем все более утверждая над ней свою власть. Он был тут, живой и деятельный, пока она продолжала свой восторженный монолог.

— Если мы решим что-нибудь построить, почему бы за проект не взяться тебе? Тогда ты сможешь часто бывать у нас. Эта его поездка в Италию, скрытность — для меня все ясно. Должно быть, он кое-что присмотрел… участок, виллу… Ладно бы у него был какой-то там насморк. Но он, видно, и впрямь подхватил что-то серьезное. Уж я-то его знаю!

— Марселина… только честно… ты точно знаешь, что он никогда не догадывался о… ну о нас с тобой?.. Да-да, мы об этом уже говорили. Но я еще раз хочу спросить.

— Что это тебе вдруг пришло в голову? Конечно же, он не знает.

— А эта идея, переехать в Италию, как она у него появилась?

— Возможно, не без помощи Симона. Иногда нам с Симоном случается болтать о том о сем. Он частенько говорил мне, что Франция ему надоела, это, мол, страна крохоборов и мелких лавочников.

— Твой брат мог знать о наших встречах?

— Я его в свои дела не посвящаю.

— Необязательно рассказывать… иной раз достаточно намека.

Она призадумалась.

— Н-нет, — проговорила она нерешительно. — Не думаю… Но даже если он о чем-то и догадывается, что меня бы весьма удивило, ему нет никакого расчета выкладывать это Эмманюэлю. Пройдемся немного? После Парижа я еще не была на свежем воздухе.