Тео не поддержал общее обсуждение только что увиденного явления и медленно пошел дальше, собирая в кулак остатки силы воли. Он едва не сорвался, а этого никак нельзя было допустить.

Коридор перешел в арочную галерею третьего этажа – – именно столько насчитала Одра, перегнувшись через широкий бортик. Правда, ни на одну лестницу они не поднимались, даже не видели ничего похожего… но это уже никого не удивляло. Внизу была красивая трапециевидная зала. А еще – – люди, спокойно перемещающиеся по полу, выложенному белым и черным мрамором, подобно шахматной доске. Некоторые в руках держали стопки книг, кто-то вел спокойную беседу со своими спутниками.

И именно это смотрелось неожиданно пугающе и неестественно.

– – Эй, что вы тут делаете? – – окликнули ребят сзади.

Стремительно развернувшись и отпрыгнув от перил, компания испуганно уставилась на парня в толстых старомодных очках и рваном лаборантском халате. На нем, на толстом шнурке, болталась пластиковая карточка. И все бы ничего… только голос человека звучал далеко и глухо, словно затертая аудиозапись

– – Гуляем, – – осторожно ответил Алекс, приготовившись скомандовать остальным, рвать когти, не оглядываясь.

Рядом напрягся Теодор. У него парень тоже вызывал парень тревогу и чувство дискомфорта. Казалось, что вокруг лаборанта воздух темнее и гуще, чем в остальной галерее. Тот нахмурился, но не успел задать следующий вопрос, как помещение поплыло, будто горячий воск по свече, и ребята снова остались одни в окружении полуразваленных стен.

– – Вы не заметили, что в момент изменения пространства не только свет мигает, но и воздух рябит? – – Кестер сжал руки в замок.

– – Ага, а еще блекнет, – – подтвердила Лили.

– – Вокруг нас все выцветшее, как оно может становиться еще бледнее? – – с раздражением вздохнул Айвен. – – Хотя, кажется, вы правы…

– – Я одна заметила трупные пятна на шее этого парня? – – осторожно уточнила Тоха.

Остальные, резко прекратив обсуждения, посмотрели на танатолога со священным ужасом. С ними разговаривал мертвец? А все те люди в зале? Они тоже были неживыми?

– – Лично меня волнует вопрос, как долго он уже мертв…

– – И все? А не волнует, что он мог нас сожрать и даже не подавиться? – – тоненько взвизгнула Лили.

– – Все выдохнули и включили логику, – – попросил Рут, которому вопросы жены тоже не нравились, но требовалось рассуждать здраво. – – Мы знаем, что хроно-институт занимался изучением временных аномалий и что один из экспериментов закончился трагедией. И если посмотреть вокруг, на все, что мы сегодня увидели, получается, это был не просто выброс энергии – – аномалия, выйдя из-под контроля, поглотила все здание и людей в нем.

– – То есть, мы находимся в постоянно меняющем структуру временном разрыве? – – подхватил мысль Готхольд.

Действительно, за несколько столетий институт перестраивался столько раз, что на одном и том же месте бывали и залы, и кабинеты, и коридоры.

– – Если вспомнить еще и надписи, которые, кажется, оставляют запертые здесь сотрудники, – – Одра зябко передернула плечами, – – получается, что внутри времени просто нет.

– – Эффект безвременья, – – предложила Энтони, – – можно хоть диссертацию писать.

– – По ощущениям мы бродим второй час, но определить точно, сколько именно, уже невозможно, как и восстановить линейность событий.

– – Время наслоилось само на себя.

– – Как торт “Император”, – – кивнула Одра.