Энтони только головой покачала.

Наконец, деревья расступились перед мощеной площадкой. Два одинаковых корпуса – – башни целительства и танатологии смотрелись древностями, сошедшими со страниц учебника истории. По задумке архитекторов внешний вид корпусов должен был подчеркивать, что вопросы исцеления живых и возвращения мертвых в магической практике считались одними из самых древних. Только современное пятиэтажное здание покойницкой между башнями выбивалось из общего ансамбля.

– – А я думала, что мы в морг заглянем, – – разочарованно протянула Одра, когда они прошли к дверям танатологического корпуса.

– – Практика у нас начнется чуть позже, – – возразила Энтони, останавливаясь у нужной аудитории и отвлекшись на приветствия нескольких знакомых.

Мимо них прошмыгнула стайка восторженно щебечущих девушек, как-то подозрительно ревниво оглядев Одру, следом за ними протиснулось несколько тощих и хмурых особей мужского пола. С первого ряда махнула рукой Шанайя Наорив и показала Тохе, что место она уже заняла. Рядом готовился к занятию желтоглазый и худой как жердь Тодд Вестмар – – танатолог из группы Диана Кехта.

– – День добрый, профессор Тристил!

– – Добрый? Он будет таким ровно до начала нашей пары.

К дверям подошел высокий, худощавый и чуть сутулый мужчина в черной строгой мантии и остановился, пропуская вперед запаздывающих студентов. На Блеир, как на новом лице, взгляд темных глаз задержался чуть дольше.

Одра тоже с любопытством уставилась на лорда-профессора, сообразив, что (точнее, кого) хотела показать ей Тоха.

– – Рут, займите свое место. Надеюсь, ваша подруга умеет молчать.

– – Я уже ухожу, лорд-профессор, – – заверила Одра и посторонилась, чтобы Энтони могла юркнуть в аудиторию.

Отрывать взгляда от преподавателя совершенно не хотелось.

Мужчина, встав за кафедру, раскладывал исписанные аккуратным почерком листы и схемы, спокойно дожидаясь, когда студенты приготовятся к паре. Собственно, голоса смолкли, стоило мужчине войти в аудиторию. Многие девушки, так же как и Одра следили за скупыми движениями профессора с откровенной жадностью. На вид Карстену Тристилу было едва ли за тридцать лет. Бледное лицо казалось прорисованным несколькими точными резкими линиями. На нем отражалось отстраненное спокойствие. Но особенное внимание привлекали к себе черные, волосы, собранные в длинный хвост. Назвать профессора красивым язык не поворачивался, он, словно весь стоял из резких и ломаных линий, и всё-таки что-то в нем определенно было.

Лорд Тристил легко пошевелил пальцами, и дверь перед самым носом Одры захлопнулась.

Полтора часа прошли, будто их и не было.

Естественно, что учебник по Рейвелю Одра даже не открыла. Она, устроившись прямо на траве в парке и положив сумку под голову, влезла в информационный поток. Вся инфа, найденная в м-поле о профессоре Карстене, сводилась к нескольким фактам. Во-первых, по этому типу сходила с ума чуть ли не вся женская часть МПГУ. Во-вторых, харизма его называлась просто – – сарказм. Более критичного и ехидного преподавателя найти на территории университета было затруднительно; студент, который на свою беду привлекал внимание профессора или (не дай бог) мешал вести лекцию, быстро и качественно низводился до уровня одноклеточного. В-третьих, он считался первоклассным специалистом.

Последний факт был ожидаем. А вот первые вызвали в Блеир что-то похожее на охотничий азарт. Тем более, что личная жизнь давно требовала ее наладить. В итоге, Одра сама не заметила, как задремала.