— Тем, что пересказали слухи?

— Да, те, что говорили о ней люди.

— Она признала, что это правда?

— Она заявила, что это — ложь! Но тем не менее была рада, что я ей все рассказал. Она добавила, что теперь понимает, что у нее есть враги.

— Она так сказала, да? Что у нее там были враги?

— Между вами не было ссоры или неприятных объяснений?

— Нет, нет. С чего бы это?

— Ну, по поводу ее и Берни Хэйла?

— Все это случилось много лет назад.

— А у вас была связь с этой… Маккалоу?

— К тому времени Уилла и Эгги были хорошими друзьями.

— И как все закончилось? Ну, ваш разговор?

— Она сказала, что постарается выяснить источник слухов…

— Кстати, вы поверили, что все эти слухи — ложь?

— Нет.

— Вы уверены, что она торговала наркотиками?

— Да.

— Вы сказали ей об этом?

— Нет. Мы мило распрощались, и я сказал, что, может, когда-нибудь ее еще навещу.

— Вы так и сделали? Вы видели ее еще раз?

— Как я мог это сделать? Я в тот же день покинул город, а она покончила с собой на следующее утро.

Глава 6. Но она была очень плохой…

В семь часов утра в пятницу, первого апреля, уборщица обходила комнаты в «Шелби Армс» и обратила внимание, что дверь номера тридцать семь была приоткрыта. Она постучала в дверь, открыла ее и заглянула внутрь. Мужчина в белом нижнем белье лежал вниз лицом на постели. Его затылок и шея были в крови. Уборщица вышла из номера, оставив дверь открытой, спустилась вниз и сказала ночному дежурному, что в комнате тридцать семь лежит мертвый мужчина.

Потом она отправилась пить кофе.

Блум и так знал, кто лежит мертвый в тридцать седьмом номере; но дежурный сообщил, что мертвый мужчина в белом нижнем белье был мистером Питером Торренсом. Он также сказал Блуму, что мистер Питер Торренс въехал в гостиницу двадцатого числа. Значит, это было две недели назад. Он отметил, что мистер Торренс был единственным белым в этой дыре.

Комната была, как ни странно, довольно большой, с двойной кроватью у стены. Труп измазал кровью прикроватный столик. У окна стояло кресло, у другой стены находился небольшой комод и торшер. Стены были окрашены в ядовито-зеленый цвет. Местами краска отслаивалась кусками, а с потолка падала побелка. Но из окон простирался милый вид на садик. Внизу приехавшие лаборанты беседовали с только что прибывшим медэкспертом. Никому не хотелось подниматься наверх, где их ждал труп. В утреннем воздухе четко разносились их голоса.

Ночной дежурный сказал, что ему необходимо спуститься вниз, чтобы передать смену. Блум сказал, что он вполне может побыть здесь один.

На полу у кровати, рядом с безжизненной рукой Торренса, Блум нашел револьвер «Айвер Джонсон» двадцать второго калибра. Может быть, из этого оружия стреляли в Мэттью? Он не стал его трогать. Потом он взглянул на труп, кивнул и подошел к шкафу.

Бежевый спортивный пиджак и светло-коричневые свободные брюки-слаксы висели рядышком в шкафу. На полу стояла пара коричневых башмаков рядом с закрытой черной матерчатой сумкой. Блум поднял ее, поставил на кровать и сел рядом на пол.

На бирке был написан адрес Торренса — Атланта, Джорджия, Литтлджон Вей 2314. Телефон не был указан. Наверно, в сумке не было ничего интересного. Блум открыл ее.

Там был авиабилет до Атланты, копия завещания Уиллы Торренс и маленькая черная записная книжка.

В сумке также лежала коробка с пулями для револьвера двадцать второго калибра.