— Ну да, только в основном у вас снимают комнаты проститутки и их сутенеры.

— Ничего об этом не знаю.

— Сколько здесь белых сутенеров?

— Белые, черные, у нас останавливаются разные люди.

— Ага, равные права для всех… А как насчет шлюх?

— Здесь, в «Шелби Армс», у нас нет шлюх.

— Но если бы сюда вошел белый мужчина, вы бы обратили на него внимание, правда? Белый мужчина в десять утра.

— Сюда ходят белые мужчины в любое время дня. Белые и черные.

— Конечно, мужчины сюда ходят самые разные. Но этот белый человек навещал единственного белого жильца в вашей дыре… Неужели вы бы это не заметили?

— Я замечаю все, что здесь происходит.

— Но вы не заметили?..

— В тот день я не дежурил, — сказал Азир.

Человек, который дежурил в дневную смену в «Шелби Армс» в пятницу, двадцать пятого марта, был тридцативосьмилетний черный мужчина по имени Абдул Шакут.

Блум нашел его в комнате, которую он снимал недалеко от гостиницы. Дом был построен для одной семьи, но его частично перестроили, чтобы пускать жильцов. В комнату Абдула был отдельный вход. Жилище это было небольшое: там стояла кровать, маленький комод, кресло и стол у окна. У стола стояли два стула, небольшая плитка, холодильник, лампы, керосиновый обогреватель, который использовался, когда ночью было холодно, и небольшой телевизор. В маленькую ванную комнату вела отдельная дверь. Когда Блум пришел к нему, на постели сидела белая девушка в комбинации и читала журнал. Он решил, что ей было лет шестнадцать. Абдул сказал, что это его жена.

— Вы дежурили в «Шелби Армс» в прошлую пятницу в десять утра? — спросил Блум.

— Да, была моя смена. Это — моя вторая работа. Я еще работаю посыльным в «Хайятте».

— Туда приходил белый мужчина и спрашивал мистера Торренса? Вы узнаете этого мужчину? — спросил Блум и показал Шакуту фото Мэттью.

— Да, я его видел.

— Когда?

— В прошлую пятницу около десяти утра.

— Он интересовался Питером Торренсом?

— Я сказал, что он находится в комнате тридцать семь.

— И что потом?

— Он поднялся наверх. Лифт, как всегда, не работал, и ему пришлось идти пешком.

— Когда он спустился вниз?

— Без четверти одиннадцать.

— Значит, он там пробыл почти час?

— Примерно минут сорок пять.

— Он что-нибудь вам сказал, когда уходил?

— Нет.

— Спасибо.

Они ненадолго ушли из больницы, чтобы перекусить. Фрэнк ел гамбургер и запивал его кокой. Патриция безразлично погружала ложку в стаканчик с йогуртом. Она рассказала ему о том, что сказал ей Мэттью. Она сообщила об этом доктору Спинальдо, и тот посчитал, что это хороший признак. Фрэнк был настроен скептически.

— Всего одно слово?

— Да, но оно прямо относилось к тому, о чем я с ним говорила.

— Значит, вы считаете, что он вас понял?

— Да, и что-то сказал мне в ответ.

— Ну да.

— Ну, когда люди отвечают на ваши слова.

— Угу.

— Так, как вы делаете это сейчас.

— Да, да. Надеюсь, что это так. Вы говорили с Блумом?

— Сегодня утром нет. Он отправился расследовать убийство Торренса.

— Вы считаете, что они связаны?

— Не знаю.

— Потому что за ним по следу шел Мэттью.