— «Лавлокс» была модной мужской прической в семнадцатом столетии. То, как мужчины укладывали волосы.

— Волосы?

— Да. Этот стиль стал популярным в Англии после того, как Джеймс Первый… Я преподаю историю Англии периода Стюартов, понимаете…

— Понимаю.

— С 1603 по 1710 годы.

— Понимаю.

— Джеймс Первый отращивал локон с левой стороны головы; он был гораздо длиннее, чем остальные волосы. И вот его-то и назвали «лавлок». Его зачесывали вперед от шеи, и обычно он небрежно висел перед плечом. Некоторые мужчины украшали его лентой, завязанной бантом. Это было очень модно.

— Я понимаю. И… Мэттью позвонил, чтобы спросить об этом…

— О «лавлок», да. Писатель-пуританин Уильям Прайн подробно описал этот стиль. Он назвал это «Анлавлинесс оф лавлокс». Вы хотите послушать, что он написал?

— Ну… ух… да, — пробормотал Уоррен.

— Я цитирую дословно: «Бесконечно много греховных, странных и ужасных черт тщеславия, которые вызвал наш беспокойный, фантастический, гордый, суетный, праздный, изнеженный, распутный век во всех уголках мира…»

— …Да, но в самом деле что он чувствовал?

— В самом деле, — миссис Кодлоу по-девичьи рассмеялась, — он продолжал: «В данный момент мне хотелось бы выделить одну греховную, позорную и неподобающую черту тщеславия, овладевшую ими, которая в последнее время правит так многими женообразными, бездарными, безнравственными и хвастливыми представителями нашего славного мужского пола, более славного пола; старательно отращивая неестественные и некрасивые локоны, или „лавлокс“, как они их называют. Эти „лавлокс“ — порождение самого дьявола!» Он писал таким образом на шестидесяти трех страницах.

— Мэттью не объяснил вам, почему он хочет знать об этом стиле прически?

— Ну, по-видимому, он выполнил свою домашнюю работу перед этим.

— Какую домашнюю работу?

— Мне показалось, что он был в библиотеке. Он сказал мне, что знал городок в Неваде под названием Лавлок и что таково было имя тридцатидевятилетнего велосипедиста-победителя Олимпиады, который был убит…

— Убит? — сразу же насторожился Уоррен.

— Да, под поездом сабвея в Бруклине. В 1949 году. Его полное имя было Джон И. Лавлок…

— Ага! — воскликнул Уоррен.

— Простите?

— Его заинтересовало ее второе имя.

— Простите, что…

— Он хотел проследить происхождение ее второго имени. Лавлок. Это чье-то второе имя.

— Разве?

— Да. Женщины, с которой он встречался накануне.

— Я понимаю, — сказала она, но ее интонация явно говорила, что она не совсем понимает слова Уоррена. — Во всяком случае, он позвонил мне, потому что обнаружил ссылку на слово «лавлок», и он хотел побольше узнать об этом. Он вспомнил, что преподаю историю времен Стюартов…

— Да, да.

— Он подумал, что я могу что-то знать об этом.

— И вы знали.

— Да. Знаете, у истории есть свои забавные стороны. Кроме того, ссора Джеймса с пуританами приобрела огромное историческое значение.

— Итак, что вы сказали Мэттью…

— Я не имела ни малейшего понятия, что он хочет проследить происхождение имени…

— Да.