Ему вспомнились наручники. И неизменная улыбка Луизы Окерблум. И счастливая семья, которой больше не существовало.

Но что дало трещину – образ? Или реальность?

Пастор Туресон сел в машину. В глазах у него стояли слезы. У Валландера тоже перехватило горло.

– Ее нет в живых, – сказал Валландер. – Мы нашли ее в заброшенной усадьбе в нескольких милях от Истада. Больше я пока не могу сообщить.

– Как она умерла?

Чуть помедлив, Валландер ответил:

– Ее застрелили.

– У меня есть еще вопрос. Не считая того, что я хотел бы знать, кто совершил это безумное убийство. Она очень страдала перед смертью?

– Пока не знаю, – ответил Валландер. – Но даже если б знал, все равно сказал бы ее мужу, что смерть была скорая и потому безболезненная.

Валландер затормозил перед домом Окерблумов. Перед встречей с пастором он заехал в управление и пересел в собственную машину. Ему не хотелось ехать на патрульной.

Роберт Окерблум открыл сразу, едва они позвонили в дверь. Он нас видел, подумал Валландер. Как только услыхал мотор, сразу побежал к окну посмотреть, кто это.

Окерблум провел их в гостиную. Комиссар прислушался. Девочек, кажется, дома нет.

– Как это ни прискорбно, я вынужден сообщить, что ваша жена умерла. Мы нашли ее в заброшенной усадьбе в нескольких милях от города. Ее убили.

С каменным лицом Роберт Окерблум смотрел на него. Словно ожидал продолжения.

– Мне очень жаль, но я должен сказать всю правду. И еще, мне придется просить вас опознать тело. Не обязательно сегодня, время терпит. И мы не будем возражать, если это сделает пастор Туресон.

Роберт Окерблум по‑прежнему неподвижно смотрел на него.

– Ваши дочери дома? – осторожно спросил Валландер. – Для них это ужасное испытание.

Он умоляюще посмотрел на пастора Туресона.

– Нам будет помощь, – сказал тот.

– Спасибо, что сообщили мне, – неожиданно проговорил Роберт Окерблум. – Неизвестность так мучительна.

– Я очень вам соболезную, – сказал Валландер. – Все наши сотрудники надеялись на благополучный исход.

– Кто это сделал? – спросил Роберт Окерблум.

– Мы не знаем, – ответил комиссар. – Но будем работать до тех пор, пока не найдем убийцу.

– Вам его не найти, – сказал Роберт Окерблум.

Валландер вопросительно взглянул на него:

– Почему вы так считаете?

– Никто не мог желать смерти Луизы. Как же вы тогда найдете виновного?

Комиссар молчал, не зная, что сказать. Роберт Окерблум угодил в самое больное место.

Немного погодя Валландер поднялся. Туресон проводил его в переднюю.

– В вашем распоряжении несколько часов, чтобы известить ближайших родственников, – сказал комиссар. – Свяжитесь со мной, если не получится. Мы не сможем умалчивать об этом до бесконечности.

– Я понимаю, – сказал пастор и, понизив голос, добавил: – Стиг Густафсон?

– Ищем. Только неизвестно, он ли это.

– А другие зацепки у вас есть? – спросил Туресон.

– Возможно. Но увы, я не вправе говорить об этом.

– Потому что продолжаете дознание?

– Совершенно верно. – Валландер заметил, что у пастора есть еще какой‑то вопрос: – Слушаю вас, говорите.

Пастор Туресон так понизил голос, что Валландер едва разобрал, о чем речь.

– Это преступление на сексуальной почве? – спросил пастор.

– Пока неизвестно, – ответил комиссар.