– Пока неизвестно, – ответил комиссар. – Но не исключено.

Из окерблумовского дома Валландер вышел со смешанным ощущением голода и недовольства. Остановился на Эстерледен у киоска с колбасками и сжевал гамбургер, тщетно вспоминая, когда последний раз ел. Потом опять помчался в управление, где его поджидал Сведберг, который сообщил, что Бьёрку пришлось срочно устраивать пресс‑конференцию. А поскольку Валландер поехал с печальным известием к мужу убитой и был вне досягаемости, помогал ему Мартинссон.

– Отгадаешь, кто проболтался? – спросил Сведберг.

– Конечно. Петер Ханссон?

– Мимо. Давай еще раз!

– Кто‑то из наших?

– На сей раз нет. Мурелль! Скупщик краденого из Мальмё. Смекнул, что имеет шанс расколоть вечернюю газету на кругленькую сумму. Вот сукин сын, а?! Впрочем, теперь ребята из Мальмё наконец‑то могут его засадить. Заказ на кражу четырех колонок – деяние уголовно наказуемое.

– Получит условно, не больше, – сказал Валландер.

Они пошли в кафетерий, налили себе по чашечке кофе.

– Как там Роберт Окерблум? – спросил Сведберг.

– Не знаю. Наверно, он чувствует себя так, будто у него отняли полжизни. Можно ли представить себе такое, если сам ничего подобного не пережил? Я вот не могу. Сейчас я могу сказать только одно: сразу после пресс‑конференции нам необходимо провести совещание. До тех пор я посижу в кабинете, попробую обобщить, что мы имеем.

– По‑моему, надо просмотреть телефонные сообщения, – сказал Сведберг. – Вдруг в ту пятницу кто‑то видел Луизу Окерблум с мужчиной, который может оказаться Стигом Густафсоном.

– Вот и займись. И подытожь все, что нам известно об этом человеке.

Пресс‑конференция затянулась на полтора часа. За это время Валландер по пунктам записал свои предварительные выводы и набросал дальнейший план действий.

Бьёрк с Мартинссоном пришли на совещание совершенно без сил.

– Теперь я понимаю, каково тебе после встреч с журналистами. – Мартинссон рухнул в кресло. – Не спросили разве только о цвете ее нижнего белья.

Валландер так и взвился:

– Вот этого не надо!

Мартинссон виновато развел руками.

– Попробую подвести итоги, – сказал Валландер. – Начало истории всем известно, и на нем я останавливаться не буду. Итак, Луизу Окерблум мы в конце концов нашли. Она убита выстрелом в лоб. И как я полагаю, выстрел был произведен в упор, с очень близкого расстояния. Впрочем, скоро мы узнаем это совершенно точно. Пока неизвестно, подвергалась ли она сексуальному насилию и пыткам. Неизвестно, держали ее в плену или нет. Где она была убита и когда, мы тоже не знаем. Однако можно не сомневаться, что в колодец ее бросили уже мертвой. Машину мы тоже нашли. Теперь главное – поскорее получить заключение медэксперта. В частности, о том, совершено ли это преступление на сексуальной почве. Тогда мы сможем начать проверку возможных подозреваемых.

Валландер отхлебнул кофе и продолжал:

– Что до мотива и виновника, то зацепка у нас пока всего одна. Машинист Стиг Густафсон, который преследовал Луизу Окерблум безнадежными любовными признаниями. Его местопребывание до сих пор не обнаружено. Сведберг может дать более подробную информацию об этом, а также о поступивших телефонных звонках. Осложняют дознание отрубленный черный палец и взорванный дом. Вдобавок Нюберг нашел на пожарище остатки мощной радиостанции и рукоять оружия, которое, если я правильно понял, в ходу главным образом в ЮАР. Стало быть, между пальцем и оружием просматривается связь. Но это ничего не проясняет. И нам по‑прежнему неизвестно, есть ли какая‑то связь между взрывом и убийством.