В объятиях Жюстины он казался скорбящим. Он прижимался к ней, обнимая ее не только руками, но всем своим телом до последней клеточки, и все черты его лица сделались мягче, словно он избавился вдруг от невыносимой боли, о которой я и не подозревал. Впрочем, я заметил, что кожи друг друга ни он, ни Жюстина не касались.

– А, – произнесла Лара. Голос ее звенел серебром, что было очень красиво и совершенно дико. – Истинная любовь.

– Дрезден! – крикнул Марконе. Хендрикс вздрогнул – все это время он, оказывается, стоял рядом со мной и глазел на сестричек Рейт с тем же самым, должно быть, выражением, с каким смотрел на них я – и грохот его пулемета добавился к пальбе Марконе и Мёрфи.

– Рейт! – заорал я. – Предлагаю альянс между нами до тех пор, пока мы не выберемся отсюда живыми.

Секунду или две Лара смотрела на меня пустыми серебряными глазами. Потом она моргнула, и они немного потемнели. На мгновение взгляд ее затуманился, и она опустила голову. Из-за спин своих дочерей вышел и остановился передо мной лорд Рейт.

– Конечно, Дрезден, – произнес он ровным, спокойным голосом. Даже внимательный наблюдатель, не знакомый с обстоятельствами, не заметил бы стеклянного блеска его глаз или чуть смазанных ударений в словах. То есть, держался он очень даже ничего, но не знаю, много ли его собственного рассудка оставила ему Лара. – Хотя для меня честь воспользоваться вашим покровительством перед лицом этой измены, я чувствую себя неловко в свете…

– Да, да, конечно, ладно! – рявкнул я, глядя мимо него, на Лару. – Бежим, быстро – все речи потом.

Лара кивнула и быстро огляделась по сторонам. Побоище пережили не больше двух десятков членов клана Рейтов. Оставшиеся не у дел вурдалаки, отброшенные нашей неожиданной вылазкой, кружили вокруг нас, держась вне досягаемости холодного оружия, но достаточно близко, чтобы наброситься при малейшей возможности. Они явно дожидались, пока остальные окончательно разделаются с остатками Скави и Мальвора, чтобы вместе гарантированно одолеть нас.

У прохода солдаты Марконе выводили из пещеры длинную цепочку невольников в белом. Их уцелело больше, чем я ожидал, и я даже удивился этому, пока не заметил, что кружившие голодными хищниками вурдалаки почти совершенно игнорируют пассивных невольников, интересуясь теми, кто представлял для них настоящую угрозу – пастухами оглушенного человеческого скота.

– Дрезден! – крикнул Марконе. Его дробовик громыхнул еще раз и лязгнул пустым затвором. Автомат Мёрфи продолжал строчить, и я услышал, как он заряжает магазин новыми патронами. – Они приближаются.

Я буркнул что-то в знак того, что услышал, и повернулся к Ларе.

– Захватите невольников.

– Что?

– Захватите чертовых невольников! – рявкнул я. – Или можете оставаться здесь в свое удовольствие!

Лара бросила на меня взгляд, который заставил бы меня всерьез опасаться за свою жизнь, не будь я таким крутым парнем, но лорд Рейт тут же повернулся к окружавшим его вампирам.

– Захватите их!

Я повернулся, накачивая в посох новую порцию Адского Огня и ясно осознавая, что магия моя на пределе. Я и так сделал слишком много, так что сил у меня почти не оставалось.