– Томас? – спросила она (произнося это как «Тоу-мосс»). – Кто этот твой дружок?

Дружок. Ой-вэй. Я потер переносицу. Наверное, от этого мне никак не отделаться, доживи я хоть до пятисот лет.

Мы с Томасом присели за столик в кофейне.

– Это? – спросил я у него без всяких преамбул. – Это и есть твоя таинственная работа? Это и есть твоя денежная афера?

– Ну, сначала я ходил на курсы стилистов и косметологов, – ответил Томас. Говорил он с таким французским акцентом, что английский угадывался с трудом. – А ночью подрабатывал охранником на складе – надо же было платить за это.

Я снова потер переносицу.

– А потом… это? Я тут, понимаешь, уверен, что у тебя команда личных невольниц, что ты работаешь, типа, наемным убийцей или кем-то в этом роде, а ты… волосы моешь?

Мне стоило больших усилий не повышать голоса, но я старался. Слишком много ушей было в этом маленьком помещении.

Томас вздохнул.

– Ну… Да. Мою, стригу, укладываю, крашу. Я все умею, детка.

– Еще бы… – тут до меня дошло. – Так вот как ты кормишься, – сказал я. – Я думал, для этого…

– Секс? – спросил Томас и покачал головой. – Интимность. Доверие. И поверь, после секса, умывая или укладывая женские волосы, ты почти так же близок с ней, как это только возможно.

– Ты все еще кормишься на них, – сказал я.

– Это не совсем то же самое, Гарри. Это не так опасно – ну, я словно бы пригубливаю капельку, а не откусываю кусок. Я не могу съесть слишком много или слишком быстро. Но я здесь целый день, и… – он поежился. – В сумме хватает. – Он открыл глаза и встретился со мной взглядом. – И здесь у меня нет шанса сорваться и утратить контроль над собой. Им ничего не угрожает, – он дернул плечом. – Им это просто нравится.

На моих глазах женщина, которая сидела под феном, вышла, улыбнулась Томасу и взяла чашечку кофе у стойки. Она производила впечатление… ну, здоровой. Уверенной в себе. Ощущающей себя красивой и сексуально привлекательной. В общем, смотреть на то, как она двигается, просто доставляло удовольствие.

Томас смотрел на то, как она уходит, с гордостью творца. Или обладателя.

– Им это очень даже нравится, – он улыбнулся одной из этих его быстрых, ослепительных улыбок. – И думаю, куче мужей и приятелей это тоже нравится.

– Но у них, наверное, вырабатывается зависимость?

Он снова пожал плечами.

– У некоторых, возможно, да. Я пытаюсь по возможности не концентрироваться на ком-то. Конечно, это не идеальное решение…

– Но другого у тебя пока нет, – договорил я и нахмурился. – А что случается, если ты моешь кому-нибудь волосы, а она влюблена? Защищена?

– Настоящая любовь встречается не так часто, как тебе кажется, – ответил Томас. – Особенно в среде людей, достаточно богатых, чтобы они могли себе меня позволить, и достаточно поверхностных, чтобы считать, что они тратят свои деньги с толком.

– Но если встретится? – настаивал я.

– Ну… тогда она просто уйдет с чистой головой. Две подряд не случаются. Я знаю, что я делаю.

Я тряхнул головой.

– Все это время, и… – я фыркнул и отпил кофе из чашечки. Классный кофе. Насыщенный, и терпкий, и в меру сладкий. И стоил, поди, дороже целого обеда в «Макдоналдсе». – Они все думают, что я твой любовник, верно?

– Это же модный, высшего класса салон, Гарри.