Пять

Когда самолет коснулся земли в аэропорту Эдинбурга, шел дождь. Ступив на трап, Стивен ощутил на своем лице порывы холодного ветра, принесшего с собой воспоминания о событиях, произошедших в столице Шотландии. Он испытывал смешанные чувства к городу. Данбар провел здесь несколько замечательных дней с Лизой, когда они были тут проездом из Глазго, посещали театры, ходили в галереи. Они частенько так делали. Но и неприятных воспоминаний хватало. В прошлом во время расследований ему приходилось вступать в конфликт с людьми, которых можно описать только как чистое зло. Глазго, где они с Лизой жили некоторое время, был городом с душой нараспашку, а вот Эдинбург всегда слыл лицемером.

На внешней стене здания терминала висел плакат, заявляющий, что Шотландия — «наилучшая маленькая страна в мире», в то время как группа грузных, неулыбчивых представителей наземного персонала, облаченных в светоотражающие плащи, сбивали пассажиров в змеящиеся очереди и кричали, чтобы те не включали сотовые.

— И что этим засранцам на этот-то раз надо? — проворчал мужчина, стоявший рядом со Стивеном в очереди. — Посадочные талоны? Паспорта? Размер обуви? Внутренний размер ноги?

— Паспорт, — прошептал кто-то в очереди. То, что женщина произнесла это шепотом, заставило Стивена осознать, насколько люди теперь стали бояться и ненавидеть начальство в аэропортах. У охранников (или воображаемых охранников) не было никакого чувства юмора, а понятие здравого смысла было вообще из рода фантастики для облеченных властью. Любой, кто проявит несогласие, попадет в большие неприятности. Подобное само по себе было своего рода победой террористов.

— Куда едем? — спросил водитель такси.

— Фраоч Хаус на Пилриг-стрит, — ответил Стивен, прочитав записку, лежавшую у него в кармане.

Таксист вел машину без всяких разговоров, что в принципе устраивало Данбара, ибо ему уже порядком поднадоела их философия за эти годы. Молчание было в самый раз. Он мог наслаждаться видами вместо того, чтобы выслушивать разглагольствования о войне в Ираке или достоинствах объявления Шотландии независимой нацией. Не то чтобы за окном автомобиля сегодня все выглядело как-то более гостеприимно, возможно, все дело было в дожде. В лучах солнца все места выглядели привлекательно. За завесой дождя — угнетающе.

Первые слова водитель произнес, когда они доехали до кольцевой развязки в начале Лит-стрит. Неожиданно прямо перед ними вылетела женщина на джипе.

— Дура ненормальная! Неудивительно, что ей нужен джип, чтобы задницу свою обезопасить! — Стивен не стал комментировать, и они провели в молчании остаток пути, пока машина не затормозила у здания гостиницы Фраоч Хаус. — Ну, вот, приехали.

Стивен расплатился, добавив хороших чаевых, что вызвало улыбку у водителя, однако выглядела она неестественно.

— Стивен Данбар.

— Гэвин Хьюстон, — представился улыбающийся юноша у стойки администратора. — Добро пожаловать. Я провожу вас в ваш номер.

Стивен немного беспокоился о том, чем мог оказаться этот В&В номер, от которого в таком восторге были Джина Робертс и ее сестра, но место оказалось чистым, современным и со всеми удобствами. Тут даже наличествовал беспроводной Интернет, которым Данбар и воспользовался, чтобы подсоединить свой ноутбук к сети «Сай-Мед» и проверить почту. Новых сообщений не было.

Несмотря на то, что Стивен уже обдумывал первый шаг, он так и не решил пока, с чего начать расследование. Ему совсем не хотелось бодаться с местной полицией. С другой стороны, он считал, что больших проблем не должно возникнуть, ведь полицейские уже обозначили смерть Холдейна как суицид и закрыли дело. Да и желания особого всерьез воспринимать слова жены покойного не собирались.