— И теперь девочка серьезно больна, — заметил Данбар.

Голт кивнул.

— Хотя это не последствие ее первоначальной жалобы, — подчеркнул он. — Неосторожное обращение с кипятком, насколько я понимаю.

— Кажется, ее мать не считает это неосторожностью.

Голт посмотрел на Стивена, и в его взгляде тот прочел «да она бы в другое не поверила».

— Мне об этом ничего не известно, — вслух сказал он.

— А если бы девочка подтвердила, что она действительно сделала это намеренно и что все это было связано с ее переживаниями по поводу болезни, вы бы изменили свое мнение о смерти Холдейна?

— На что вы намекаете? — Голт подозрительно прищурился.

— Жена доктора Холдейна убеждена, что ее мужа убили, и его смерть как-то связана с проблемами ребенка. С другой стороны, я рассматривал версию, что он мог свести счеты с жизнью из-за чувства вины за то, что произошло с девочкой, и что он вовремя не направил ее за помощью к психиатру. Вы не допускаете такой возможности?

— Ни в коем разе. Ни один из нас не видел необходимости подключать психиатра на каком-либо этапе лечения. У девочки было безобидное заболевание, но в школе ей приходилось не сладко. Конец истории, насколько мне известно. Она случайно ошпарилась, но это никак не связано со смертью Холдейна.

— Благодарю вас, доктор, — сказал Стивен, поднимаясь. — Вы очень помогли. Да, кстати… кто или что такое «пациенты с зелеными наклейками»?

— Да ничего особенного, — пояснил Голт. — Несколько детей со всей страны подхватили туберкулез в школьном лагере, когда отдыхали в Озерном крае. В настоящее время туберкулез — постоянно растущая угроза для детей, приезжающих жить сюда со всего света. Были приняты соответствующие шаги, и теперь дети находятся на мониторинге в качестве меры предосторожности. На их медицинских картах имеются зеленые наклейки, отсюда и название. Как только они появляются на приеме в больнице, составляется отчет и отсылается вместе с карточкой на корректировку, хранение, создание перекрестных ссылок, или чего там армия канцелярских крыс в ГСЗ еще делает теперь с информацией, которую им надо сохранить.

— Ясно, — улыбнулся Стивен. — Как я понимаю, Триша как раз является таким пациентом с зеленой наклейкой?

— Именно, — подтвердил Голт.

— Жена доктора Холдейна уверяет, что это создало какие-то проблемы для ее мужа.

— Вполне вероятно, если ее медицинская карта была недоступна, когда он искал ее, и, если подумать, такое могло произойти. Девочки в офисе могли отослать данные, когда ребенок впервые появился здесь со своей жалобой на кожу.

— Так, если бы доктор Холдейн был раздражен подобным фактом, вы бы его прекрасно поняли?

— Естественно! Если бы данные моего пациента валялись в кабинете какого-нибудь бюрократа, когда они позарез нужны, я бы тоже взбесился.

Стивен снова поблагодарил Голта и вышел. Он вернулся по зеленому газону в отель Брантсфилд, заказал джин с тоником и расположился у окна в комнате отдыха, чтобы обдумать новую информацию. «Сай-Мед» не интересовало, совершал ли Скотт Холдейн самоубийство или нет, хотя сам Данбар считал такое возможным. Он по собственному опыту знал, что у жертв суицида зачастую есть сторона их личности глубже и темнее, чем они показывают миру. И сам акт оказывается полной неожиданностью для окружающих, даже для тех, кто знал их и сильно любил. Чем-то даже они напоминают серийных убийц, ведь соседи почти всегда описывают их как тихих и вежливых, но держащихся особняком.

Стивену было необходимо решить, существовала ли возможность, что Скотта Холдейна убили и, что более важно с точки зрения сотрудников «Сай-Мед», убили, по предположениям его жены, по причине, как-то связанной с одним из его пациентов.