– Ну вот мы и на месте, – сказал доктор Лю, останавливаясь перед полуразрушенными воротами.

Сквозь трещины в штукатурке проступали видавшие виды кирпичи, но кованая дверь казалась довольно крепкой. Лю указал на деревянную щеколду. Двое уборщиков подняли ее и толкнули створку. Лекарь вошел первым, за ним – Ма Жун и Чао Тай, но уборщики оставались снаружи, и узкую улочку буквально запрудили фигуры в черных капюшонах.

Ма Жун приблизился к двум неподвижным фигурам, лежавшим на куче отбросов у входа в высокую полутемную привратницкую, и с облегчением перевел дух – умершие женщины были ему незнакомы.

– Воздух здесь пропитан болезнью, доктор, – проворчал Чао Тай. – Бродяг нужно куда-то переселить.

– Вот и займитесь этим, тайвэй. А я позволю себе откланяться – у меня и своих дел хватает.

– Не могу сказать, что я был рад встрече с вами, – буркнул Ма Жун.

– Осторожно, тайвэй, – злобно огрызнулся Лю. – Очень скоро я могу вам понадобиться.

– Если мы заболеем, – весело вставил Чао Тай, – то позовем нашего лекаря. Он будет несказанно рад для разнообразия поглядеть на живое тело! Доктор Лю повернулся и, не сказав ни слова, вышел.

Два друга зашагали по длинному, узкому проходу. Сквозь прорехи разваливающейся крыши виднелось неласковое небо. Здесь не было окон, зато стены, несмотря на пятна плесени, выглядели довольно крепкими. Проход заканчивался дверью. Чао Тай попытался ее открыть, но тяжелая створка не поддалась. Приложив к ней ухо, тайвэй услышал с той стороны чье-то бессвязное бормотание.

И тут же сверху донесся грубый насмешливый голос:

– Вот вы и попались, грязные собаки!

Сквозь дыру в крыше на них смотрел уборщик. Потом послышался негромкий свист, и в голову Ма Жуна чуть не угодила стрела.

– Назад, к другой двери! – прошипел ЧаоТай.

Они стремглав кинулись обратно. Ма Жун перескочил через трупы двух женщин и потянул дверь. Тщетно!

– Мы в ловушке, – выдохнул Чао Тай. —У этих негодяев луки, и, если мы будем смиренно ожидать своей участи, нас просто подстрелят с крыши. Давай выбьем вторую дверь и прорвемся с той стороны!

– Одним духам ведомо, какое оружие они прячут под своими проклятыми плащами, – возразил Ма Жун. – А соотношение – сорок против двоих. Тут скорее нужна ловкость, а не сила, брат! Помоги-ка мне скорее снять кольчугу! – Прошептав на ухо Чао Таю, что надо делать, он рявкнул во весь голос: – Что вы о себе возомнили, псы! Наши стражники от вас мокрого места не оставят!

Уборщики издевательски захохотали.

– А мы вас обоих аккуратно завернем в полотно, – крикнул кто-то. – И никто ничего не узнает!

– Эй, может, лучше договориться? – ответил Ма Жун, помогая Чао Таю надеть свою кольчугу на одну из умерших женщин.

Чао Тай застегнул на голове покойницы шлем и, когда Ма Жун подхватил ее под руки, воткнул острие меча в затылок, как раз под кромкой железа.

– Прости, девочка, – пробормотал он и двинулся к двери, неся перед собой на мече безжизненное тело.

Ма Жун, одетый только в кожаные штаны и нижнюю рубаху, быстро осмотрел засов – тот был исправен. Оглянувшись, Ма увидел, как труп женщины пронзили две стрелы. Чао Тай медленно опустил ее на пол, подошел поближе и нагнулся, пряча лицо. Первая стрела ударила его в спину, вторая отскочила от шлема. Чао вскрикнул и, упав на распростертое тело, затих.

– Тащи сюда обоих! – завопил кто-то на крыше.