— Да, я обеих очень люблю и ужасно боюсь, что одна обидит другую.

 Элизабет снова взглянула на мистера Коллинза, и он понимающе кивнул.

 — Тогда выходит, что ты в любом случае пострадаешь, — сказал он и, придвинув стул, сел. — Так стоит ли вмешиваться в их отношения?

 Элизабет подумала о том, насколько Энни зависит от ее поддержки и как мало она, в сущности, может ей помочь. Припомнилось раздраженное лицо Джессики несколько минут назад. Один неосторожный шаг — и дело кончится тем, что на нее обидятся сразу обе.

 — Значит, самое лучшее, что я могу сделать, — это остаться для каждой хорошей подругой, а свои размолвки пусть они улаживают сами, правильно? — Она откинулась на спинку стула и уставилась на мистера Коллинза, ожидая ответа.

 — Я же говорил, что ты звезда моей редакции, Уэйкфилд. — Он шутливо взъерошил ей волосы и встал.

 — Спасибо, что побеседовали со мной, мистер Коллинз!

 И впервые за все эти дни отборочный конкурс перестал казаться ей чем-то вроде конца света.

 Но Энни, Кара, Сандра и все остальные претендентки именно так и относились к этому. Собравшись после уроков в гимнастическом зале, девочки молили Бога, чтобы долгие часы ежедневной подготовки не пропали даром.

 Кара Уокер изобразила три приветствия с тем совершенством, которого достигла в результате жестоких тренировок с первым капитаном команды. Сандра Бэкон, к великому удовольствию Джессики, оказалась ничуть не хуже.

 Одна за другой девочки выходили в центр и выполняли свою программу, начиная кличем «Гладиаторы, вперед!», затем — два приветствия по выбору и под конец садились на шпагат.

 — Шпагат — это вроде барьера, который отделяет тех, кто хочет, от тех, кто может, — очень справедливо заметила Элен Брэдли в разговоре с Джессикой, Из двадцати пяти девочек больше половины не смогли сесть на шпагат. А среди тех, кто смог, была Энни Уитмен. Энни во всем оказалась из тех, кто может. Ее стремительный выход мгновенно взбудоражил присутствующих. За одним исключением, конечно.

 К запястьям у нее были привязаны разноцветные помпоны, что не входило в обязательные требования, но придало выступлению поразительный эффект. Первые два приветствия прозвучали с такой силой и убедительностью, что Робин Уилсон неистово зааплодировала.

 А когда Энни пронеслась через весь зал с третьим возгласом, сделав двойное колесо и тут же сальто назад, завершив его великолепным шпагатом, — это была настоящая сенсация.

 Весь зал взорвался оглушительными аплодисментами. Весь, за исключением Джессики, которая сделала вид, что поглощена изучением списка участниц.

 Энни вскочила на ноги. При виде всеобщего одобрения лицо ее покрылось нежным румянцем. Окрыленная, она кинулась к той единственной судье, которая не желала знать ее успеха.

 — Ну как? — с восторгом крикнула она, нимало не замечая, что обращается не по адресу.

 Изобразив слабое подобие улыбки, Джессика выдавила:

 — Посмотрим.

 В это время к Энни подскочил с поздравлениями Рики Капальдо. Энни сияла. Она не сомневалась, что это успех.

 Когда все девочки закончили свои выступления и ушли, Рики раздал пяти членам команды — Робин, Элен, Джин Уэст, Марии Сантелли и Джессике листки для подсчета очков. Джессика была уверена, что все будет как надо. Все эти дни она непрестанно твердила команде, что Кара и Сэнди им подходят, а Энни Уитмен — категорически нет.

 — Это не наш человек, — вбивала она в головы подруг при каждом удобном случае.

 Команда болельщиц расположилась на скамьях, заполняя листки.