А вот мне и впрямь худо. Спину второй день ломит, словно палкой побили, аппетит пропал, в глаза как будто песку натрусили, голова на части разваливается, всю ночь меня в ознобе трясло, а сейчас жарко стало. Из‑за муженька, идиота, и заболела, температура от нервов, которые этот алкаш истрепал, поднялась. Да чтоб ты сдох, гад! Двадцать пять лет живу с иродом, сил уж нет терпеть. Ненавижу его!
– Так разведитесь, – не выдержала я.
– Ишь ты какая! – заголосила баба. – А квартира? Мебель? Дачный участок? Машина? Все ж делить придется! Колька свою половину живо профукает и ко мне назад заявится голым. Ну уж нет, лучше подожду, пока он, как шурин, до могилы допьется. И детям отец нужен, их у нас трое. Слышь, ты заработать хочешь? Оставь свой телефончик. Я бабам про белку расскажу, тебя все приглашать станут. Мужиков пугать надо. Вон как Колька тихо лежит, даже про бутылку не вспоминает. Любо‑дорого посмотреть.
Я потащила Кису вперед, а в спину летел визгливый голос:
– Эй! Куда? Заработаете хорошо!
– Почему дядя испугался? – спросила Киса, когда мы очутились в детском центре.
У меня нашелся подходящий ответ:
– Он никогда не видел живых белок, только на картинках в книжках.
– И в зоопарк не ходил? – удивилась малышка.
Я поправила пышный беличий хвост.
– Некогда ему, работы много.
– Как у тебя, – подытожила девочка, – и у Макса. Когда он домой прилетит?
– Через три недели, – вздохнула я. – Привезет всем из Германии подарки.
– Ой, какой роскошный наряд! – восхитилась воспитательница Валентина Васильевна, появляясь в раздевалке. – Кто его тебе сшил?
Киса запрыгала.
– Егор в Интернете купил, там все продается. Ля‑ля‑ля…
Весело напевая, Киса убежала в группу.
– Ох уж эти современные дети… – вздохнула Валентина Васильевна. – Ничем их не удивишь, про компьютер и Интернет с пеленок знают. Идите скорее в зал, а то вам места не хватит, родителей много.
– Я не планировала остаться, – честно призналась я, – мне на работу надо.
Воспитательница понизила голос:
– Евлампия Андреевна, представляете, как Кисе будет обидно? Ко всем детям родственники пришли, а к ней нет. Девочка старалась, учила стихи, у нее ответственная роль.
– Пора начинать, – громовым басом произнесла, входя в раздевалку, преподавательница физкультуры Анна Семеновна. – Иди, Валя, садись за фортепьяно. Здравствуйте, Лампа. Что, вам негде сесть? Сейчас табуретку принесем.
Я во все глаза уставилась на стокилограммовую женщину. Как‑то она странно сегодня нарядилась: коротенькое розовое платье фасона «бэби‑долл» с торчащей колоколом пышной юбочкой и рукавчиками фонариками, белые гольфы с кисточками и капроновый голубой бант в выкрашенных в баклажановый цвет волосах.
– Рита, принеси в зал стулья! – крикнула, обернувшись, Анна. – Ой, кажется, на спине лиф лопнул… Валя, глянь, пожалуйста.
– Полный порядок, – заверила коллега. – Но ты, на всякий случай, не очень активно двигайся.
– Красивый наряд, только слегка вам мал, – пробормотала я.
– Большего размера в прокате не было, – улыбнулась Аня. – Я сегодня исполняю роль девочки Маши, а наш сторож Василий Петрович – медведица.
– Ну да, ну да, – забубнила я себе под нос.
– Все девочки в центре хотели получить роль главной героини, – пояснила Валентина. |