Софья Радзиевская. Белое Пёрышко
Кот Моисей прожил длинную бурную жизнь, недаром у него не хватает левого уха, а вместо хвоста торчит коротенькая култышка. Он мастер разорять птичьи гнёзда, а раз даже принёс из лесу маленького зайчонка и съел в углу двора, рыча и сверкая злыми зелёными глазами. И теперь, наверное, не за добрым делом он лез на старую осину, лез осторожно, притаиваясь и прислушиваясь. Арсик терпеть не мог Моисея с того дня, когда отнял у него хорошенькую задушенную синичку. Тогда Моисей больно оцарапал Арсику руку, а потом долго в кустах рычал, точно грозил: «Подожди — сосчитаемся!» Поэтому Арсик, заметив его на осине, сразу насторожился: «Ещё какую пакость придумал?» На всякий случай он крепко зажал в руке подходящий камешек, если куцый опять к птичке подбирается… А Моисей уже долез до первой толстой ветки, притаился на миг и стал медленно вытягивать одну лапу. Послышался тонкий жалобный писк, над головой кота метнулась маленькая птичка. Хищная лапа взмахнула в воздухе, но успела зацепить только пёрышко из хвоста. — А, ты так? Вот я тебе! Ловко пущенный камень мелькнул в воздухе. Кот с воем шлёпнулся с дерева и кинулся в кусты. Арсик засмеялся. — Что, куцый, остался без завтрака? — Вооу-уф, — ответил кот из куста сирени: они хорошо понимали друг друга. А птичка опять мелькнула между ветвями. — Гнездо! — обрадовался Арсик. — Иначе ни за что бы не вернулась. Вот посмотреть-то! Снизу гнезда не было видно. Арсик проворно сбросил тапочки и обхватил ствол осины руками. — Ишь, толстая! Моисею-то легко, когтищи во какие! Но и без когтей у Арсика дело шло успешно. Вот и первый сук, за него можно ухватиться рукой. Ой, да вот же оно! Гнёздышко на ветке у самого ствола, всё обложенное кусочками коры и лишайников, было совсем незаметно. И птичка в нём сидела, прижавшись ко дну, серенькая, тоже незаметная. Арсик увидел только блестящие бусинки-глаза. Они с ужасом следили, как над краем гнезда поднимается новое чудовище, ещё больше ростом и, наверное, ещё опаснее. Птичка опять вспорхнула с лёгким писком, мягкое крылышко слегка задело щёку Арсика, но он даже не заметил этого. Полуоткрыв рот, он с восхищением любовался внутренностью гнезда: на мягкой пуховой подстилке лежало пять крошечных, почти как горошинки, яичек. Голубоватые, с коричневыми пятнышками, они казались такими нежными, что Арсику захотелось потрогать их чуть-чуть, кончиком пальца. Но нет, мать может бросить гнездо. И тогда не удастся увидеть ещё более удивительное — крошечных новорождённых птенчиков. Какие они, наверно, красивые! И Арсик осторожно спустился с дерева. Ну и гнездо! Он точно знал, где оно помещается, и всё-таки, едва отдалившись, уже не смог его различить — так искусно укрыла его мать. Только бы она не бросила гнезда! Но вот маленькая сероватая тень опять скользнула между ветками, и Арсик чуть не вскрикнул от радости. Вернулась! Опять! Ну, теперь только куцему загородить дорогу, он наверняка караулит в кустах. Через минуту Арсик тащил к старой осине ржавую колючую проволоку. Ему помогал другой мальчик, постарше. — Доску приложи ещё с другой стороны, чтобы проволока кору не царапала. Теперь давай мотать. Ой, колется! — Ничего, — проговорил мальчик постарше, — зато куцему теперь наверх нипочём не взобраться! — Вооу-у-уф, — донеслось из соседнего куста. Моисей сообразил, какую ему подстроили западню, и сердечно «благодарил».
— Арсик, — послышался женский голос. — Арсик, обедать! — Сейчас, — откликнулся мальчик и вздохнул: — Обедать, а там ужинать, передохнуть не дадут. Ну, Колька, бежим, всё равно не отстанут. Мальчики исчезли в кустах, а над тем местом, где они только что стояли, в воздухе промелькнула новая птичка. |
