Гай Радклифф деликатно склонял Линка к этой сделке. Он всегда имел огромное влияние на своего друга, и Линк никогда не возражал против такого положения дел. Но теперь он должен был принимать решение зрелого независимого человека. Сознание этого и создавало определенное напряжение в общении с другом и его молодой супругой.

В этот день окрестности были подкупающе хороши. Солнце сияло что было сил. Изумрудные холмы блистали под его золотистыми лучами. Безоблачное небо казалось опалово-голубым.

Линк наблюдал, но до времени оставлял свои суждения при себе. Чем-то здешние места напоминали ему родную «Гилгарру». И он знал, что, когда обзаведется собственным домом, воссоздаст в нем многое из того, что было любимо им с детства.

Мама его обожала цветы. Она разбила вокруг дома восхитительные клумбы, посадила куртины цветущих кустарников, красивые деревца. И насаждения эти цвели круглый год. Особенно трепетно она относилась к своим розам, которые были у нее всевозможных сортов; прихотливые, они требовали от нее большего усердия, чем остальные растения, и могло показаться, что и любимы более всех прочих. Но Линк знал, что не меньше самых пышных роз мама любит простые и скромные, с мелкими невзрачными цветами полевые травы. Мама во всем стремилась увидеть неповторимую красоту и сыну старалась привить это искательство.

Нынешняя супруга отца садоводством не интересовалась — россыпи драгоценностей волновали ее много больше. Линк с Чаком были шокированы, узнав, что отец отдал Шерил даже кольцо матери, которое та прочила своей первой невестке. Очень красивое, с крупным изумрудом в окружении короны из маленьких мерцающих бриллиантов. Но самое ужасное, что и жемчужное ожерелье — подарок родителей его матери на совершеннолетие дочери, — его Бен Мастерманн тоже отдал своей молодой женушке.

Все это вместе подвигло Линка бежать из некогда любимой «Гилгарры». Кощунство, цинизм, низость стали обычными явлениями в родных стенах, с чем Карл Линкольн-Мастерманн не желал смиряться. Он признавал право своего овдовевшего отца на новое семейное счастье. Но то, как Бен растаптывал светлую память о своей первой жене на потеху этой гнусной женщине, вынудило Линка хлопнуть дверью…

К вечеру молодые Радклиффы устроили вечеринку для своих. Среди приглашенных было много очаровательных местных девушек, дочерей состоятельных фермеров, к которым Линк всерьез присматривался как к потенциальным миссис Мастерманн. Здесь оказалось несколько замечательных особ, красивых, элегантных, умеющих держать себя в обществе. И все же Линком очень скоро овладела скука. А больше всего ему претило быть объектом их интереса. Так что он незаметно покинул общество, скользнув с веранды в садик.

Твердо вышагивая, бесцельно глядя по сторонам, он отдалялся от дома в сторону знаменитых виноградников «Уонгари». Путь его пролегал под приземистыми плодовыми деревьями. Предстояло проследовать по небольшой парковой аллее, выйдя к которой Линк углядел тонкий силуэт гуляющей девушки в коротком цветастом сарафане.

Пульс ускорился прежде, чем он ее узнал.

Подойдя ближе, Линк постарался овладеть собой и ровным голосов спросил:

— Вы скрываетесь ото всех?

— Привет, — отозвалась Даниэла. — Как вы узнали, где меня искать?

— Я и не знал. Просто вышел прогуляться.

— Случайность? — спросила она.

— Нет, не случайность. Сейчас понимаю, что именно вас-то я и искал, — пошутил Линк, стараясь не пугать молодую красавицу столь откровенным признанием.