Заведовал этим местом "отбывания провинностей" флотский унтер-офицер Дресперт – маленький коротконогий человек с усами щёточкой, в меру строгий, но абсолютно беззлобный. В системе флотских чинов штурмовики откровенно "плавали", их этому обучить не удосужились, ибо "кораблевождение – не наша епархия", поэтому называли его лаконично "сержант". Недобровольных помощников для него всегда находилось в избытке, некоторым штрафникам приходилось даже ожидать своей очереди по два-три дня – и, возможно, заработать за это время дополнительное взыскание. Иногда контролировать процесс приходил техник-лейтенант Чичвандерс, по поводу которого штурмовики много спорили: является ли он человеком или, всё-таки, помесью между человеком и мууном или фостом? Сказать, что он был худощав, значило ничего не сказать: из форменного воротника торчала, как цветок из проруби, цыплячья шея, а из рукавов – тонкие кисти рук. На лице самой примечательной чертой являлись… уши. Оттопыренные, что твои антенны, они, казалось, создавали ветер, когда техник-лейтенант вертел головой, у солдат в такие моменты всегда замирали не успевшие зачерстветь сердца: вдруг да голова сейчас отвалится? Впервые узрев сие недоразумение, Троец живо заинтересовался: как такой нескладёха мог попасть на флот? Всезнающий Ятровка рассказал, что Чичвандерс окончил какой-то математический университет и мечтал сделать карьеру военного аналитика, но ему не повезло. Сюда техник-лейтенант попал совсем недавно вместе со своим шефом, инженер-майором Шеввом, а до этого они, по слухам, служили на какой-то секретной станции. Техник-лейтенант сам по себе выглядел тихим и даже добреньким, никогда не устраивал выволочек, угощал штрафников печеньем и рассказывал анекдоты. Несколько раз в дежурство их роты по гарнизону он приходил в казарму и отбирал людей "на задание" – постоять в оцеплении, пока погрузчики вытаскивают из трюма прилетевшего транспорта опечатанные контейнеры и перекладывают на платформы. Среди отобранных почти всегда были и Троец, и Ятровка, и Швах, и молчаливый Эмбадлу, в любую свободную минуту утыкавшийся в деку с очередным романом. Казалось, с Чичвандерсом можно даже подружиться, он сам всячески подчёркивал "какой я вам офицер, я в академиях не учился". И всё-таки, что-то в этом человеке настораживало Тройца, и он не спешил доверять Чичвандерсу.

Именно от техник-лейтенанта штурмовики впервые услышали название "Гвори". По словам Чичвандерса, по этой планете мятежники нанесли варварский бомбовый удар.

— Бомбить медицинский центр! — кривился он. — Вот что значит нелюди. Мы для них хуже животных.

— Гвори, если не ошибаюсь, в секторе Класис? — припомнил Швах.

— Совершенно верно, мистер Швах, — совсем по-штатски подтвердил Чичвандерс. — Так жаль… Правда, в самом медцентре я, признаться, ни разу и не был. Мы с шефом там орбитальную крепость строили.

— Сэр, а Вы разве строитель? — удивился Троец.

— Нет, конечно, мы занимались только коммуникациями и антеннами. Работали заключённые, а господин инженер-майор руководил. Очень странно, что бунтовщикам удалось пройти незамеченными. Там стоят лучшие сенсоры, что вообще производятся в Галактике, мы их сами закупали. Должно быть, операторы прохлопали, расслабились, идиоты. Все поели? Капрал, постройте отделение, отведу вас в расположение роты.

Буквально на следующий день на орбитальной станции внезапно началось шевеление. Две роты штурмовиков, в том числе их Пятую, подняли по аварийной тревоге, переодели в комбинезоны для хозяйственных работ и куда-то повели.