– У меня когда-то был знакомый, пилот морской авиации. Знаешь, из тех смельчаков, которые взлетают на своих самолетах с гигантских авианосцев. Однажды он рассказал мне то, чего я не забуду, пока жива. Оказывается, его сослуживцы перед вылетом засовывают свои опознавательные жетоны в ботинки. А знаешь почему?

Этриху пришлось не по душе упоминание еще об одном ее знакомом. Интересно, когда это он появился в ее жизни? Его нисколько не заботило, почему пилоты засовывают жетоны в ботинки. Куда важней для него было, сколько времени тому назад этот бравый летчик приземлялся на ее кровать.

– Эй, Винсент, очнись!

– Нет, не знаю. Почему?

– Потому что, если самолет терпит крушение, в особенности когда это случается в море, тело пилота редко удается обнаружить. А если что от него и остается, то чаще всего это бывают, представь себе, ботинки. Тело разбивается, и его уносят волны. А ботинки пилотов иногда обнаруживают на месте катастрофы. Никто не знает, почему так происходит. Это пусть небольшой, но все же шанс, что их хотя бы опознают…

– Я сама перестала понимать, где правда, а где ложь, но во мне живет наш ребенок. Еще я помню, где мне пришлось побывать, чтобы вернуть тебя. Для меня Энжи – как опознавательный жетон в ботинке. Что бы с нами ни случилось, он должен остаться на земле как частица нас с тобой.

– Но что нам делать, Физ? У тебя есть хоть какие-нибудь идеи на этот счет?

Прежде чем Изабелла успела ответить, к вольеру подошел первый ребенок. Сначала ее, эту малышку, никто из них не заметил. Девочка была одета в новенькие синие джинсы, новые замшевые мокасины и белоснежную футболку. Ребенок был застенчив. Как многие ее сверстницы, она старалась не привлекать к себе внимания. Войдя в помещение, она тотчас же отступила на несколько шагов влево и прислонилась спиной к стене. И застыла, как маленькое изваяние. Она старалась занять в этом мире как можно меньше места. Первой девочку увидела Эйприл. Она оценивающе взглянула на новую гостью и в качестве дружеского приветствия издала негромкий трубный звук. Никто из взрослых не обратил на это внимания. В слоновнике между тем появился мальчик. У него было очень скуластое лицо, черты которого выдавали его латиноамериканское происхождение. Одежда его была в точности такой же, как и у девочки. По-видимому, оба надели школьную форму. К ним стали один за другим подходить одноклассники, все они были одеты одинаково. Ребята молча стояли в отделении для посетителей, которое было отгорожено от остальной части помещения толстыми металлическими брусьями. Ни один из школьников не осмелился подойти к открытой двери клетки. Взрослые по-прежнему не обращали на них внимания. Дети часто приезжали на экскурсии в зоопарк целыми классами.

Этрих и Изабелла продолжали разговор. Коко почти в нем не участвовала, только слушала, лишь изредка вставляя одно-два слова. Она внимательно смотрела на них, они же не сводили глаз друг с друга. Никто из троих не обращал внимания на малышку Эйприл, которая подошла вплотную к решетке своей клетки. То же сделали и детишки, но только с другой стороны.

Эйприл рассчитывала, что они ее чем-нибудь угостят. Она до некоторой степени изучила повадки людей и понимала, для чего предназначены металлические брусья. Они отделяли ее от людей. Но тем не менее последние вполне могли просунуть сквозь них руку и дать ей что-нибудь съедобное. Ей же, чтобы получить угощение, приходилось вытягивать хобот во всю длину. Она давным-давно постигла эту нехитрую науку. То, что ей предлагали люди, оказывалось, как правило, необыкновенно вкусным, поэтому она всегда доверчиво протягивала хобот навстречу их рукам. Остановившись в паре метров, она взглянула на детей, которые неуверенно приблизили ладони к брусьям. Знала она и то, что такое ласковые прикосновения. Но в данный момент ей хотелось не этого. Она предпочла бы получить какую-нибудь еду.