Незаметно я прикасаюсь к рукаву этого человека, чтобы убедиться, что я не жертва галлюцинации, и сопровождаю это движение жестом: «Пожалуйста, присаживайтесь!» Старик не замечает этого и продолжает стоять.

– Мы получили известие, что твой отец умер. Он был одним из нас. По закону Ордена тебе как его родному сыну предстоит продолжить его дело. Я спрашиваю тебя: воспользуешься ли ты этим правом?

– Для меня было бы большим счастьем принадлежать к тому же самому братству, к которому когда‑то принадлежал мой отец, но я не знаю, какие цели приследует Орден и какова его задача? Могу ли я узнать подробности?

Потухший взгляд старика блуждает по моему лицу:

– Разве отец никогда с тобой об этом не говорил?

– Нет. Только намеками. Хотя из того, что в час перед смертью он надел орденские одежды, я могу заключить, что он принадлежал к какому‑то тайному обществу. Вот все, что я знаю.

– Тогда я расскажу тебе… С незапамятных времен на земле существует круг людей, который управляет судьбами человечества. Без него давно начался бы хаос. Все великие народные вожди были слепыми инструментами в наших руках, поскольку они не были посвящены в члены нашего об щества. Наша задача сос– тоит в том, чтобы уничтожить различие между бедностью и богатством, между госпоином и рабом, знающим и незнающим, гос– подствующим и угнетеннным, и из той долины скорби, которую называют землей, создать райскую страну, в которой слово «страдание» будет неизвестным. Бремя, под которым стонет человечество, – это персональный крест каждого из людей. Мировая душа раскололась на отдельные существа, отсюда и возник такой беспорядок. Из множественности создать единое – в этом и состоит наше желание.

Благороднейшие души состоят на нашей службе, и время жатвы уже не за горами. Каждый должен быть сам себе жрецом. Толпа созрела, чтобы сбросить ярмо духовенства. Красота – единственный Бог, которому человечество будет отныне молиться. Однако она нуждается в деятельных людях, которые укажут ей путь к вершинам. Поэтому мы направили в мир мыслительный поток отцов Ордена, который пожаром зажжет мозги людей, чтобы испепелить великое безумие учения об индивидуализме. Это будет война всех за всех! Из пустыни создать сад – это и есть задача, которую мы перед собой поставили! Разве ты не чувс– твуешь, что все в тебе стремится к действию? Почему ты сидишь здесь и грезишь? Вставай, спасай своих братьев!

Дикое воодушевление охватывает меня. – Что я должен делать? – спрашиваю я. – Приказывайте, что я должен делать! Я готов отдать жизнь за человечество, если это необходимо. Какие условия поставит передо мной Орден, для того чтобы я мог принадлежать к нему?

– Слепая покорность! Отбросить все свои желания! Всегда трудиться для общества и никогда для самого себя! Это путь из пустыни множественности в благословенную страну Единства.

– А как я узнаю, что я должен делать? – спрашиваю я, ох– ваченный внезапным сомнением. – Если я должен стать вождем, то чему я буду учить?

– Кто учит, тот учится. Не спрашивай меня о том, что я прикажу тебе делать! Тому, кому Господь дает службу, тому он дает и понимание. Иди и говори! Мысли вольются в тебя, об этом не беспокойся! Готов ли ты принять клятву покорности?

– Я готов.

– Тогда клади левую руку на землю и повторяй за мной то, что я тебе скажу!

Как оглушенный хочу я повиноваться и даже наклоняюсь вниз, но внезапно меня охватывает еще большее недоверие. Я медлю, смотрю… Воспоминания пронзают меня: лицо старика, который стоит здесь, я видел выгравированным на рукояти меча из красного железа, называемого «красным камнем», а искалеченный палец принадлежит руке бродяги, который однажды замертво упал на Рыночной площади, когда увидел меня.