|
Вансор едва ли заметил их присутствие рядом: – Я впервые на Южном континенте, но, естественно, наслышан об аберрации в поведении звезд, именуемых Сестрами Рассвета. До сих пор я, увы, списывал ее на неопытность наблюдателей. Но когда такое же сообщение поступило и от Мастера Робинтона, я решился привезти сюда свой новый прибор и произвести наблюдение лично. Неподвижных звезд не бывает! Это заложено во все мои уравнения, я не говорю уж о том, что это подтверждено столь опытными наблюдателями, как Н’тон и владетель Ларад… Далее, Записи, сделанные в давно прошедшие времена, несмотря на свое ужасающее состояние, однозначно говорят о движении звезд, и это движение подчиняется определенным законам. Следовательно, если три звезды по какой то причине не вписываются в выведенные нами законы природы, этому тоже должно быть какое то объяснение. Надеюсь, нынешний же вечер многое прояснит… После долгих споров и обсуждений место для наблюдения выбрали на возвышении каменистого восточного мыса, подальше того места, где располагались ямы для жарения и выпечки. С помощью Джексома и Паймура Фандарел собрал там треногу и на ней вертлюг для крепления дальновизора. Вансор, понятно, наблюдал за строительством и в конце концов до того надоел Фандарелу, что добрый кузнец увел Звездочета на самый край мыса, под деревья, и там велел смирно сидеть. К тому времени, когда тренога была готова, Вансор сладко спал на теплом песке, подложив под щеку ладонь и негромко похрапывая во сне. Фандарел прижал палец к губам – мол, не будите – и потихоньку удалился вместе с Джексомом и Паймуром с мыса. И, выкупавшись, разделил с ними послеполуденный отдых. Все так боялись упустить хотя бы миг, пригодный для вечернего наблюдения Сестер, что ужин собрали прямо на мысу. Мастер Идаролан принес с корабля еще один дальновизор, и кузнец на скорую руку возвел вторую треногу. Закат, в прежние дни всегда наступавший слишком быстро, сегодня, казалось, нарочно медлил. Джек сом молча злился, поглядывая на Вансора: если тот еще раз примется настраивать свой дальновизор, переставлять скамеечку или пересаживаться на ней… И даже драконы, весело игравшие в воде, растянулись на берегу и притихли, а файры устроились спать около Рута или безмолвно сидели на плечах у своих друзей. И вот наконец солнце скрылось за горизонтом, окрасив запад яркими цветами заката. Когда восточный край неба достаточно потемнел, Вансор прильнул к окуляру… и тут же, вскрикнув от изумления, отшатнулся и едва не опрокинул скамеечку. – Этого не может быть! Это не поддается никакому логическому объяснению!.. – И снова уставился в окуляр, тщательно настраивая фокус. Мастер Идаролан смотрел в свой дальновизор: – Я вижу только Сестер в их обычном расположении… все как всегда! – Но это невозможно! Они слишком близко одна к другой! Между тем нам известно, что звезды никогда не сходятся вплотную, – между ними всегда огромные расстояния! – Дай мне взглянуть! – Фандарел едва не приплясывал на месте от нетерпения. Вансор неохотно уступил ему место, продолжая жаловаться на невозможность увиденного. – Иди ка сюда, Н’тон, твои глаза небось помоложе! – Мореход уступил свой прибор бронзовому всаднику, который не замедлил воспользоваться приглашением. – Вижу три круглых штуковины! – во всеуслышание объявил Фандарел. – Три круглые металлические штуковины. Сделанные, бесспорно, людьми. Это не звезды, Вансор! – оглянулся он на ошарашенного Звездочета. – Это… изделия человеческих рук! Робинтон жадно впился в окуляр, только что не отпихнув в сторону могучего кузнеца, и ахнул: – Они круглые! Они сияют – и притом не как звезды, а как блестящий металл! Воцарилась благоговейная тишина, которую самым непочтительным образом нарушил голос Паймура: – Ясно одно: вот ты и нашел на Юге следы наших пращуров, Мастер Робинтон. |
