— Сейчас. Это как? — с насмешкой и подозрительностью спросил лидер.

Кирилл с показным сокрушением покачал головой и обратился к обиженному, готовому чуть что юркнуть в подъезд:

— Если тебя ударят по одной щеке — не бойся, подставляй другую.

— Еще-о чего! — изумился самый маленький, прикрывая оцарапанную щеку.

Оскорбители звонко засмеялись.

— Понял? А ну подставляй! — сделал угрожающий шаг к подъезду лидер. Жертва приросла к месту и раскрыла рот квадратиком, готовая вопить.

— И тогда ты всегда будешь торжествовать над врагами, — продолжил Кирилл, слез с ослика, взял его в повод и подвел к малышу. — Это тебе. Держи, ну.

Малыш ахнул, пискнул и засветился. Мир исчез. Ослик был живой, настоящий, он дышал теплом и помаргивал.

— Мне мама… не разрешит… — умер он от отчаяния и вернулся в действительность.

— Разрешит, — успокоил Кирилл. — Он будет жить у вас на даче.

— Филипка, бери! — закричали сзади.

— Давайте я возьму! Мне разрешат! — поспешно предложил другой.

— У них нет дачи, — глумливо известил лидер, рассчитанно уязвляя.

— Лучше мне дайте! Ему все равно не разрешат! — готовно и без надежды наседал доброволец.

— A ты, Вован, не лезь! не тебе дают! — прониклись справедливостью двое других. — Может, он родственник. Понял?

— А что он ест?

— Сено, дурак!

— Сам дурак, это не лошадь, он ест морковку.

Кирилл воспитующим тоном поведал:

— А если бы вы были друзьями, это был бы ваш общий ослик. А кроме того, это ослица, у нее будут ослята, и у каждого скоро был бы свой собственный ослик.

Дети помолчали. Условие выглядело слишком нежизненным и набившим оскомину, чтобы перспектива казалась правдоподобной.

— А что для этого нужно делать? — через силу спросил наконец ослолюбивый Вован, глядя под ноги.

— Любить друг друга, — пояснил Кирилл.

Лидер перевел сентенцию на современный русский, и он поперхнулся.

— Заткнись, козел, — сказал Вован. — Чего? Что слышал. Да не лезь ты! Не драться, да… не жадничать… да?

— И не ябедничать!

Кирилл записал на пустой сигаретной пачке номер воображаемого мобильного телефона:

— Ты цифры знаешь? Спрячь. Вот: если Филипок мне позвонит и пожалуется, я приеду снова, и…

— Накажете?

— Отберете?

— Тогда узнаете, но лучше не надо. А теперь первой покатайте девочку. Как тебя зовут? Катя? Давай-ка я тебя посажу, Катя. Слезешь? А вон на тот ящик, с него удобно.

Когда мама Филипка открыла на звонок дверь и увидела на площадке девятого этажа сына, держащего за повод грязноватого живого осла, она естественно лишилась дара речи.

6

День был весенний и грязный. На бульваре выгуливали собак. Двое ну вовсе молодых людей, похожих на проникшихся идеей десятиклассников, благодетельно сунули Кириллу брошюру «Путь к спасению». Дешевая серая обложка была украшена патриаршим крестом.

— Спасибо, — деликатно отказался Кирилл. — Простите, у меня собственный взгляд на этот предмет. — Он всячески старался не обидеть юношей в их лучших намерениях и религиозных чувствах.

Адепты настаивали с превосходством посвященных.

— Вы прочтите, и многое поймете, — убеждал доброжелатель в сереньком пальто.