– Это для него тонко. Он задействует вертолет.

– Арлекино помог?

– В виде большого одолжения. Игрок, что говорить.

– Граждане, воздушная тревога… Вертолет нам пригодится, как считаешь?

– Я бы купил, но никто не предлагает. Придется с тобой согласиться.

– Ты не ответил на мой вопрос о Кваче.

– Квач увяз в разборках с Челноком, будет выяснять отношения с Арсеном. Ты умело использовал Ланду в качестве оттяжки части гусевских. Одну проблему предстоит решить. Порох. После смерти Гуся он будет претендовать на лидерство в группировке.

– Придется подпалить этот порох. И побыстрее. Пусть Гусь прежде, чем вертолетную атаку развивать, похоронами дружбана займется.

– Это ты решил, – пробормотал Рябов.

– Не куксись, безопасность моя ненаглядная. Мы поменялись ролями? Какие претензии? Сережа, скажу честно, рад за тебя. Впервые за долгие годы ты решился…

– Из-за твоего ангельского характера. У меня до сих пор шея ноет. Вырубил меня, а сам пошел на встречу с Городецким и застрелил его.

– Когда это было?

– До того, как ты собственноручно грохнул Чируса.

– Исключительно потому, что ты в это время симулировал плохое самочувствие с пулей в груди… Ладно, Серега, день рождения Гарика послезавтра. Нам нужно торопиться. Я обязан лично разобраться с Порохом еще по одной причине.

– По-моему, причин уже больше, чем достаточно. Скажи просто, тебе это нравится.

– К тому же впервые в жизни Рябов не станет меня от разборок ныкать в каких-то болотах. Да нет, Сережа. Понимаешь, если бы бойцу невидимого фронта Квачу требовалось решить эту проблему, то мы в Управление Вершигоры не нанимались. В крайнем случае, есть кому заняться этим Порохом и без меня. В конце концов, я солидный человек, руководитель, такой только команду из кабинета отдает.

Рябов рассмеялся от души.

– Это у тебя хобби такое. Никак расстаться с прошлым не можешь.

– Только по той причине, о которой я говорил. Сейчас, по крайней мере.

– Назови.

– Я просто обязан доказать твоему подзащитному Петровичу, что он не ошибся в выборе.

Рябов вздохнул, дернул молнию на сумке “Мечта оккупанта”, извлек из нее пачку фотографий и простую картонную папку.

– Морды гусевских. Досье на Пороха. Ознакомься, – скомандовал Сережа.

– А досье на самого Гуся?

– Гусь не такой дурак, как ты, – предельно откровенно поведал Сережа, наверняка злорадствуя, что ответной реакции не последует. – Он самолично тебя гробить не попрет. Будет в своей норе ожидать. Он в нее уже забился.

– Под контролем?

– Обижаешь.

– Такие расходы, – горестно качаю головой, рассматривая явно эротическое фото. Ну и морды, так возбуждают, аж кончить хочется. Всех, одним ударом. Только вот жаль подвести генерала Вершигору не могу. Они ему пока не просто живыми, а на свободе нужны.

– Накладные расходы, – пробормотал Рябов. – Я тебя знаю. Ты же потом еще заработаешь. Отобьешь часть предприятий Гуся.

– Исключительно для конспирации. Группировка ослабеет, Квач будет вынужден пойти на уступки. Братва подавит свое недовольство. Или он его пресечет, знаю, какая школа у подчиненных бывшего оперативника супермента Вершигоры. Значит, будем считать, мы не просто имитируем сегодня бурную деятельность Квача, отстаивающего интересы бригады вместо…

– …по приказу.