– Я тебя звал? – наконец-то прореагировал на мое появление Порох, явно сообразив все до конца.

Зажали его, дальше некуда, к выходу не пробиться, звать подмогу в таком гаме – дело безнадежное. Децибелы, конечно, переорать можно, однако если бы дело было только в этом. Он все понял, а потому пытался держаться так, как должен держаться человек, сумевший подняться из многих рядовых спортсменов-бойцов до признанного авторитета в группировке Гуся.

– А меня никто почему-то не зовет, – чуть ли не огорчаюсь я. – Наверное, потому что работа такая. Двух помоешь, третьего себе. Больше в нашем морге украсть нечего.

– Тебя кто воровать будет? – полюбопытствовал Порох.

– Это вряд ли. Охрана у меня хорошая. Которая перед засранными старлеями хвостами по полу не стучит.

Как и следовало ожидать, у Пороха дернулась щека. Хорошо, мальчик, нервничать начинаешь, так это только вступление, ты у меня свою кликуху, вспыльчивый, очень скоро полностью оправдаешь.

– Хочешь разборов? – подался вперед Порох.

– Перекрестись, какие с вами могут быть разборы? Детский сад, младшая группа.

Присутствующие при встрече высоких договаривающихся сторон вели себя точно так, как их коллеги во время телевизионной трансляции парочки любых лидеров.

– Ты на хап меня не бери, – ощерился Порох, демонстрируя прекрасные фарфоровые зубы.

– Какие дела? Ты же знаешь, кто я такой, – отвечаю как можно спокойнее, взвешивая еще раз все обстоятельства.

Еще бы, он младше меня на десяток лет и тяжелее килограммов на двадцать. Только гибкости у него нет. Нет, не той природной гибкости, которую каждый из нас теряет после тридцати, тут никакие тренировки не помогут, а той, что дается лишь с годами набитыми синяками и шишками, именуемыми жизненным опытом.

– Знаю, кто ты, – ответил Порох.

– Удивлен?

– Да, – оставил себе вариант отхода мой милый собеседник, однако в мои планы перевод беседы в мирное русло вовсе не укладывался.

– Тогда слушай, Порох. Я взял “Олли” под охрану. И не считаю, что при этом щемлю чьи-то интересы. Потому что прежняя охрана этой фирмы была самым настоящим говном.

– Ты отвечаешь…

– Отвечаю. Охрана бабки получала, а мусора фирму погромили. Я не думаю, что настоящая охрана должна только себе подобных отгонять. Однако, если та охрана посчитала иначе, знай – это такое говно, которое настоящая команда спровадит поджопниками.

– Может, рискнешь со мной побакланить без…

– Как тебе не стыдно? Где это видано, чтобы хозяин с чужим слугой цапался…

– Засцал, -расслабился Порох, – самому с понтом западло.

– Ага. Я же не такой крутой, как ты. К тому же гораздо старше. Между прочим, твоего папашу знавал. Ты отчего на его фамилию не пошел?

– Гонишь, сука. Под вольтанутого косишь!

– Ого, я уже в суки выбился. Только сука не я, а те, что с ворами, настоящими причем, дрались. Те, которые сегодня, зоны не нюхав, из себя деловых корчат…

– А что ты, козел, из себя корчишь? – мне показалось, что Порох имел в виду вовсе не мое одеяние.