Главный инженер постарался хоть как-то отвлечь внимание своего руководителя от тех болезненных симптомов, к которым он самолично стремится долгие годы, постоянно извлекая весьма отточенным жестом серебряную флягу с драгоценной жидкостью из бокового кармана.

– Ноги завтра выскакивают в командировку, – поведало мне это ходячее доказательство того, что мы все-таки произошли от обезьяны, как в свое время постоянно доказывали некоторые теоретики марксизма, переквалифицировавшиеся в начале девяностых в торговцев опиума для народа.

– Умничка, – хвалю разнопрофильного специалиста. – Это сейчас самое главное. Если бы ты по-быстрому не сделал Наташке паспорт, наша фирма наверняка бы имела все шансы обанкротиться.

Вместо благодарности за столь высокую оценку, главный инженер “Козерога” замахал волосатыми лапами в моем направлении.

– От тебя дождешься чего-то хорошего, – заметил он, нащупывая в боковом кармане заветную флягу. – Сколько не паши…

– Ты завязывай исполнять обязанности генерального менеджера, – подавляю проявление народного гнева в адрес верхов. – Подобные высказывания – его основные функции, а от тебя я, кроме доказательств работы, ничего не жду… Ладно, извлекай свою флягу.

Главный инженер тут же просиял и припал к своему серебряному источнику наслаждения. Ничего страшного, ему пол-литра, как слону дробина, главное, перестанет устраивать словесные восстания из-за явно пересохшего горла. Ишь, как улыбается; куда подевалось его стремление самоутвердиться на глазах единственного зрителя? Впрочем, сейчас меня занимает другое зрелище, потому включаю видеомагнитофон, чтобы насладиться премьерой фильма на заданную тему “Моя милиция меня бережет”.

– Вставлять кассету? – полюбопытствовал мой подчиненный.

– Конечно. За Наташу я просто счастлив. Однако после этого коммюнике мне любопытно – как тебе удалось вставить мента? К тому же будем соблюдать традиции…

– Это еще какие? – взглядом отъявленного троцкиста посмотрел на меня главный инженер, вертя кассету в обросших черным волосом пальцах.

– Давние. Перед премьерой фильма искусствовед объяснял зрителям, какой молодец режиссер и чего он хотел сказать в своей работе.

– А… Ну да. Слушай сюда, – важно делает небольшую паузу новоявленный киношник, однако, предугадывая его последующий жест, я вполне миролюбиво замечаю:

– Повторишь после закрытого просмотра. Показывай.

Магнитфон заглотил кассету, и экран телевизора мгновенно разделился на четыре прямоугольника. Понятно, квадратор приспособили, чтобы от внимания зрителей не исчез любой из углов фирмы “Виртус”. Все помещения как на ладони: продавцы улыбаются, покупатели суетятся, директор Костя не пишет никаких гадостей на стене своего магазина, а спокойно беседует с каким-то бородатым дядей.

Главный режиссер-постановщик этой кинокомедии нажал на кнопку “пауза”, и в одном из квадратиков застыл мой диверсант Костя, так и не успев прикрыть свой черный ротик.

– Значит так, – прокомментировал сценарную работу над документальным фильмом режиссер-постановщик. – Хлудов узнал от одного из своих стукачей, что “Виртус” очень хорошо принимает зелень. Самостоятельно. Наваривает на разнице курсов. Вместо того, чтобы после работы сливаться в обменном пункте…

– Как стукачок узнал?

– Случайно, конечно. Этот гнидник давно срисован… Да, так он еще разнюхал, как в конце рабочего дня ихний сейф от валюты разрывается. Смотри дальше…

Костя со своим бородатым клиентом мгновенно зашевелились, и я искренне пожалел о приверженности режиссера немому кинематографу.