– Ну что, доволен? – наконец-то я дождался Рябова.

– Еще бы.

– Тогда поехали. Будешь отдыхать. До субботы.

– Ты успеваешь?

– Уже успеваю, – обнадежил меня Сережа, протягивая плечевую кобуру.

И что за жизнь, ухожу из дома в потемках, возвращаюсь ночью, вдобавок ко всем делам меня чуть Трэш не прихватил, когда из машины вылазил. Вот скотина клыкастая, можно подумать, я сегодня мало крови потерял. Для полного счастья мне только не хватало нарваться на педрильскую засаду в холле.

С ролью кота успешно справилась Сабина.

– Несколько раз звонил Котя. В течение дня не смог с тобой связаться. Мне тоже интересно, где ты шляешься? – слегка раздраженно сказала жена. – Только не ври, что работал.

– Я тебе когда-то врал, дорогая? Просто забыл в кабинете телефон. Ладно, давай ужинать. Стакан томатного сока и пару тостиков.

– Проголодался? – заботливо спросила супруга.

– Ну ты же сама догадываешься, отчего у меня такой зверский аппетит.

– Она что, покормить тебя не могла? – с подковыркой спросила Сабина.

– Кто?

– Мариночка твоя любимая.

– Причем здесь Марина, дорогая?

– Только не говори, как ты утомился от своих напряженных трудов, – попытается завести долгоиграющую пластинку Сабина, однако мне пришлось тут же прервать ее бенефис:

– Я должен перед тобой оправдываться? Ладно. У меня действительно была встреча с женщиной. Довольна?

– Я так и знала! – торжествующим тоном констатировала супруга. – Хоть раз в жизни хватило сил признаться.

Вместо мгновенной исповеди о том, что мы вытворяли с невменяемой Иркой, мне, как всегда, пришлось сказать чистую правду:

– Да! Кстати, Гарик Пушкина все еще учит?

– При чем здесь ребенок?

– При том! “Итак, она звалась Татьяной”. Ее белый халатик подчеркивал небывалую чувствительность, она сексуально склонилась надо мной и отсосала…

Сабина выскочила из холла с такой скоростью, словно в нее впился тот самый шип, благодаря которому мне снова предстоит спонсировать лечебницу железнодорожников.

– … триста граммов крови, – добавил я, подозревая, что этих слов жена не услышит из-за ее рывка с места, сделавшего бы честь самому Педриле.

Кота я нашел в библиотеке рядом с раскрытым томом все того же Пушкина. Гарика поблизости не наблюдалось, зато персидское отродье, бросив на меня весьма далекий от восхищения взгляд, продолжило раздирать своими когтями папиросную бумагу вместе с вклеенной иллюстрацией.

– Ну ты, скотина! – пытаюсь воздействовать на новоявленного книгочея, однако кот своим наглым поведением лишний раз доказывает, кто истинный хозяин в этом доме.

Рыжая дрянь дошла до крайней степени наглости, перестав замечать мое присутствие. Небось, появись вместо меня таракан, Педрило уделил бы ему куда больше внимания. Только вот незадача, тараканы в кошкином доме – большая редкость к явному неудовольствию этого наглого комка шерсти. Ничего, персидская интервенция, сейчас я тебе почитаю.

Вернувшись в библиотеку, убеждаюсь: Педрило все еще отдает должное классике. Грамотный кот, весь в Гарика, читать Пушкина в ином издании, чем “Брокгауз и Ефрон”, воспитание не позволяет.